Хлопонин: шельф - наша вторая нефтяная кладовая

Санкции были введены в отношении российского нефтегазового сектора, особенно на Арктическом шельфе в плане геологоразведки. Сейчас в российской Восточной Арктике западники не работают вообще, а там, где продолжают работать, их российские заказчики ограничены в доступе к западным кредитам и, соответственно, слышат такие предложения: мы вам проведем нужные работы за наш счет и именно нашими силами, а вы уж как-нибудь расплатитесь потом, уступая нам вашу долю. О том, что такие идеи звучат, "Вестям в субботу" рассказал вице-премьер Александр Хлопонин, который теперь отвечает за тематику шельфа. Так чем Россия собирается отвечать на такие хитрости?

К научно-исследовательскому судну "Академик Немчинов" подходим в просто фантастическую для Заполярья погоду — штиль и плюс 22. Впрочем, здесь и на борту — фантастика.

На борту такого корабля вице-премьер Александр Хлопонин словно перевернул цифры своего возраста — с 51-го до 15. Увлекся. Здесь действительно словно листаешь роман Жюля Верна "Пятнадцатилетний капитан", а, скорее, знакомый любому советскому мальчишке "Спутник пятнадцатилетнего капитана" Льва Успенского: столько всего на борту необычного и интересного. Но помимо восторгов, которые охватывают любого, кто оказывается здесь в первый раз, почти сразу зазвучали и тревожные нотки.

"Судно "Академик Немчинов" - наша гордость. Ему 28 лет, но посмотрите, в каком хорошем состоянии оно находится, — отметил Хлопонин. – И это при сроке эксплуатации в 25 лет. А это фактически наше последнее судно, которое может вести работы в формате 3D-сейсмики".

Что же это за корабль и что он умеет делать? Пневмоисточники направляют в сторону дна волны, своего рода направленные взрывы. С их помощью можно заглянуть в глубины шельфа на многие километры. А сейсмокосы, которые есть на "Немчинове", как радары, ловят ответный сигнал. Таким образом можно создать "УЗИ" (причем не только двухмерное, но и трехмерное) того, что залегает на шельфе.

- Александр Геннадьевич , а чей софт?

- Шотландский и норвежский.

И Шотландия, и Норвегия — это в НАТО, где против России ввели санкции — с особым акцентом на технологии для нефтегазового сектора.

- Почему мы вынуждены идти на шельф? У нас все закончилось на континенте?

- Шельф — это наше богатство, за которое мы боремся и которое, к сожалению, на сегодняшний день практически не изведано и не разведано. По мнению многочисленных ученых, это фактически наша вторая кладовая, хотя и не самая дешевая.

Где-нибудь в Аравийской пустыне нефть легкая во всех смыслах: и по консистенции, и по способу добычи. А вот себестоимость добычи нашей нефти- выше в разы. До сибирских месторождений надо добираться по болотам и вечной мерзлоте. Там пласты обводняются, истощаются. По оценкам Минприроды, если не открывать новых месторождений, то после 2035 года удержать уровень добычи будет сложно.

"Поэтому мы сегодня должны с опережающими темпами заниматься геологоразведкой. Это важнейшая задача, которая поставлена президентом", — подчеркнул Александр Хлопонин.

Поэтому и надо идти на шельф. Но это действительно очень дорого.

- Не секрет, что нефтяные компании, которые любят кивать на тот факт, что добыча нефти в России в разы дороже, чем, скажем, на Аравийском полуострове, говорят: "Ой, сколько же нам надо денег вложить?! Давайте вы нам льготы дадите, отсрочку и так далее". Где золотая середина между государственным интересом о повышении уровня разведанных запасов и интересами частных компаний?

- Я бы не стал так драматизировать и обвинять наши нефтяные компании. Надо создавать новые суда. Наши компании говорят очень просто: если мы на своем российском рынке могли бы предоставить такие же качественные услуги, которые делают западники. Конечно, компании с большим удовольствием размещали бы заказы.

Между тем помимо очевидных санкций западные конкуренты "Росгеологии" прорабатывают и санкции де-факто. Нормы, по которым возраст спецсудов геофизики не должен превышать 30-35 лет. А ведь возраст флота "Росгеологии" на грани 28 лет. То есть скоро на внешнем рынке "Росгеология" может оказаться неконкурентоспособной. Лишившись доходов, она и еще большую долю внутреннего рынка отдаст иностранцам — на тех кабальных условиях, о которых мы уже говорили.

Впрочем, в Мурманск — филиал знаменитого завода "Звездочка". Раньше здесь каких только кораблей ни делали! А заглянув, например, в цех к электрикам, мы увидели и много молодых лиц. То есть будущее у таких производств есть. Но и неспециалисту понятно: одно дело — сделать корпус и справиться с обычной электрикой, а другое — наладить производство той самой сложной электроники. Впрочем, Хлопонин — оптимист.