1 570
В Церкви довольно часто подымается вопрос о «молодом поколении», о том, каким языком с ним надо говорить, как завести в храм Божий и удержать там. Патриарх Кирилл совсем недавно настойчиво потребовал от священников не превращаться в клоунов в своем усердии обрести этот понятный молодежи язык:
«Если наши священники используют искусственный язык, принятый в какой-то среде, то они себя представляют неестественными, ведь в храме они так не говорят. И вот включает компьютер кто-то из прихожан и видит, как батюшка дурака валяет, в клоуна превращается».
И митрополит Иларион, глава Отдела внешних церковных связей Московской патриархии, на днях высказался на эту тему, предположив, что «в принципе любой музыкальный стиль, так же как любой стиль в искусстве, можно использовать как для пропаганды разврата и греха, так и для пропаганды добра». Как подытожил свою мысль председатель ОВСЦ,
«думаю, что если Церковь научится использовать весь существующий арсенал музыкальных и иных средств, которые сегодня востребованы, чтобы нести людям добро, свет, чтобы передавать вечные Христовы истины, со своей стороны я могу это только всячески поддерживать».
В целом видно, как некоторые усердные батюшки стараются проскочить между Сциллой выражения своих миссионерских мыслей и Харибдой их восприятия той самой молодежью, переходя на ее, как они считают, язык. Трудно сказать, дойдет ли до религиозных «баттлов» (не исключено) между собой или коллегами из какого-нибудь соседнего религиозного цеха, но пока в основном копируют стиль довольно успешных видеоблогеров (сейчас такое в моде, писать уже мало кто берется, поскольку читать уже, по-видимому, всем лень), считая, что вся фишка тут в той самой напускной экспрессии, смахивающей на обаятельное обращение с подружкой, чем эти самые блогеры пытаются компенсировать отсутствие у себя артистизма, столь необходимого для создания «стиля», и заодно — ума. Впрочем, ум дело наживное. Было бы старание.
С этим вот «языком» и «стилем» Церковь совсем уже, кажется, понизила свои требования к проповедникам, которые «вышли в народ», используя площадкой в основном YouTube. Кстати, один публичный миссионер, еще в ту пору, когда «безлимит» стоил бешеных денег и был мало доступен широким массам, до того как YouTube стал наседать на телевизор, грозя переманить всех к себе, жаловался, что Церковь проигрывает в пропаганде, потому что ее в телевизор не пускают. Мало, минут на десять выпустят в неделю, перекреститься только успеть и процитировать из святой книги, чего можно и чего нельзя, — вот эфир и закончился. А на больший эфир нужны либо деньги, либо более мощная поддержка государства.
То есть такие реальные причины провала миссии назывались тогда: денег нет, и «государство» никак не уверует. Но в те недалекие годы и предложения о том, как же нам поступать с молодежью, не отличались качеством в лучшую сторону. Тот же самый миссионер как-то предлагал привлекать молодых людей в Церковь, используя тягу их к приключениям, ко всему головоломному и интересному, примерно такими лозунгами: «Айда к нам, у нас невидимая брань ведется». Ну, вроде как в танчики погонять на айфоне, но только в реальности, с бесами и искушениями. Молодежь и тогда не похоже что ринулась, оставшись со своими танчиками, да и миссионеров с таким профилем обработки не нашлось, все как привыкли угрюмо укорять за бездуховность, так по старинке и продолжили работать.
Метод не сработал. Сейчас вот YouTube есть, телевизор смотрят нынче лишь те, кто и так в Церковь иногда ходит, так что денег не надо, все двери открыты, создавай канал хоть круглосуточный, навроде «Дома 2», за него денег платить не надо, еще и подзаработать можно. Вроде некоторые догадались, что можно собою заменить телевизор, начали осваивать «стиль и язык». А некоторым даже и осваивать не пришлось, со стилем и языком вырастали. Так в чем дело? Разве не о «Христе, вере и вечных ценностях» говорят? Да, все об этом. И стили самые разные используют. От «академического» с сидением под лампой и вальяжным разглагольствованием — до того самого «клоунского». Но нет, молодежь «не прикололась», хотя и сообразила, что ее приглашают «поприкалываться». Что «академики», что «клоуны».
И задача «по молодежи» не решится никогда, и ставить ее бесполезно, потому что первейшая проблема Церкви — не возрастной состав, а качество этого состава. Не «стильно» надо обращаться к людям, а понятно. Не «молодые» люди омолодят Церковь, а умные и добрые. Неужели неясно, почему именно последние не спешат влиться в ряды, а вливаются в основном запуганные «вечными муками»? Что им в рядах делать, кроме как раствориться в этом субстрате, пропитаться им и захлебнуться им же? Потому что это только общими словами «Церковь говорит о Христе, вере и вечных ценностях». Не сильно всматриваться надо, чтобы понять, что «говорит» она о культе всего этого и предлагает вливание в культ. А культ, вообще-то, — это культура деятельного выражения одной общей цели. Не консервация ее, а осмысленное исполнение. А здесь, кроме «надо ходить в храм и молиться», ничего больше не предлагается деятельного.
Иногда Синодальный отдел по взаимоотношениям со всеми нами вдруг всполошится и его сотрудники начинают перечислять деятельность, говорить весьма даже правильные вещи. Но основной фон Церкви, как все видят, о том, как и где она исполняет свой культ. Встретились, помолились, отпраздновали. Как еще недавно говорили в народе, «в Церкви каждый день праздник. Мужики, что у нас сегодня за праздник? Сегодня Пахомия, Таисии, Надежды и Василия. Ну, давайте за Надежду». Культура деятельного исполнения Благой Вести совершенно выветрилась из Церкви. Да и Весть сама непонятна. Поэтому и культ выглядит культяпным. Обрубком от чего-то, что было прежде и почти уже утрачено. Имеет только одну сторону — иди в храм и там молись. Кто-то серьезно думает, что можно подобрать такие «стиль и язык», благодаря которым молодежь примкнет? Какая наивность!
530
4 944
386