России пора становиться хранилищем памяти нормального мира

По всему западному миру валят памятники. Пока нет вопиющих новостей про музеи, но есть основания полагать, что музейные новости у нас еще впереди. Они только недавно открылись после карантина. Да и то не все. В музеях хранится старое искусство, живет старая вещность, которая буквально вопиет о своей неполиткорректности.

Сегодня музеи – это одна сплошная зона поражения всяческими «измами». В старой европейской живописи живут насилие и расизм, сексизм и… там Иисус Христос сплошь белый. И стоит ожидать попыток поменять музейные экспозиции, развенчать и низвергнуть великих представителей «белого» искусства. А может случиться и нечто похуже.

Учитывая сегодняшнюю всеобщую взвинченность, найдут ли правовые системы западных стран в себе силы жестко наказать какого-нибудь вандала, возжелавшего надругаться над произведениями «неправильного» искусства? Насколько сегодняшние музеи застрахованы от невежественных, но расово, гендерно соответствующих геростратишек, эдаких невежественных сверхчеловечков, которые заявятся в музей с чем-нибудь колюще-режущим, распыляющим или растворяющим? Как это сделала в 1914 году, например, откровенная идиотка, суфражистка Мэри Ричардсон, искромсавшая ножом шедевр Веласкеса «Венера с зеркалом». Кстати, ее биографическая траектория весьма показательна. Вскоре она вступила в Британский союз фашистов и стала лидером его женского подразделения.

И хватит ли западным музеям пороху отстоять право находиться в экспозиции для неполиткорректных, по сегодняшним меркам, картин? Сможет ли Метрополитен-музей защитить «Спящую Терезу» Балтю, которую обвиняют в «романтизации сексуализации ребенка»? Три года назад удалось. Получится ли это сейчас?

И не была ли акция, случившаяся в Художественной галерее Манчестера в 2018 году, открытием ящика Пандоры? Напомню, руководство галереи на время убрало из постоянной экспозиции картину Джона Уильяма Уотерхауса «Гилей и нимфы», шедевра прерафаэлитской живописи, за «откровенный сексизм» и несоответствие представлению сегодняшних феминисток о прекрасном.

А еще разворачивается борьба с европоцентризмом. Так, в январе 2020 года Йельский университет отменил пользовавшийся много лет большим успехом базовый курс «Введение в историю искусства: от Ренессанса до настоящего времени» именно по причине его европоцентризма.Все больше набирает обороты отыскивание в истории старой европейской живописи художниц, работы которых можно более или менее обоснованно повесить в больших музеях. Следует признать, что в истории старого европейского искусства женских имен очень немного. Так получилось. Скажу более крамольную вещь – до XVIII века хороших художниц в Европе вообще не было. Но во имя равенства и других ценностей феминистского фундаментализма, боюсь, продолжится натягивание совы на глобус, вытаскивание за уши старых средненьких художниц в ущерб более талантливым художникам-мужчинам, которые могут пасть жертвами перемен в музейных экспозициях.

В меню всемирной аналитики появилось теперь такое блюдо, как расизм. Поскольку ребята на этой ниве работают системно и страстно, не удивлюсь тому, что через какое-то недолгое время Веронезе и Пуссена в Лувре еще придется поискать, а может там им уже и не найдется места.

Сегодня, на мой взгляд, происходит подтачивание некой надгендерной, надрасовой, надклассовой, всеобщей шкалы оценок. В этом корень современного варварства, подкрепленного спекуляциями пустых и подлых апостолов постмодернизма, злые и темные идеи которых выбрались из академических книжек и мутировали в кричалки звереющих на глазах участников уличных демонстраций. Сегодняшние варвары хотят вносить смешные и идиотские поправки к всеобщему: красоте, эффективности, истинности, чести и прочему.

И вот что я предлагаю. Если на Западе начнут перетруску и чистку институтов социальной памяти (музеев, библиотек и архивов), нужно предложить им отдавать все, что не кажется политкорректным, нам. Пусть мы станем, в их глазах, свалкой неполиткорректной рухляди. Ничего! Мы не гордые. На самом же деле, пора нам становиться великим Русским ковчегом, хранилищем памяти мира. Нам необходимо хранить способность человека к цивилизационной сложности. Как Бран Старк из «Игры престолов», мы должны стать всемирным трехглазым вороном.

Это какая-то патология – люди сегодня стремительно становятся маловместительными, неспособными к цивилизационной сложности. А в нас вся сложность мира способна поместиться. На территории современной России в разное время существовали более сотни различных государств. Своими историческими кульбитами мы сформировали в себе навыки такого существования. В нас, даже сегодняшних, вмещаются и Красный проект, и Романовская империя, и место наказания Прометея, и кантианский Кенигсберг, и Византия, и древнегреческие колонии, и Золотая Орда, и много всего другого – в нас все это может поместиться.

И многое мы уже умеем или учимся уметь хранить. Дуньхуанские рукописи и библиотеку Вольтера, едва ли не лучшее в мире собрание еврейских инкунабул и самую большую в мире коллекцию рукописей Карла Маркса…

Если опять вспомнить о реалиях популярного сериала «Игра престолов», в конечном итоге король ночи приходит, чтобы убить трехглазого ворона, хранителя всемирной памяти. И к нам придет. В сериале удалось отбиться. И мы отобьемся.