Как паразиты разрушали сталинскую экономику

Как разрушали сталинскую экономику

Автор – Юрий Апухтин

В предыдущем материале были подробно рассмотрены такие предпосылки роста советской экономики в 1929–1955 годов, как стратегическое планирование, использование зарубежных технологий и иностранных специалистов, директивное повышение эффективности, введение системы безналичного и наличного оборота денег, а также развитие частного предпринимательства в виде артелей, кустарей и личных приусадебных хозяйствах, позволивших обеспечить самые высокие в мире среднегодовые темпы роста экономики в течение более чем двадцати лет. Что позволило превратить СССР в сверхдержаву.

При таких достижениях и доставшемся громадном наследстве сразу же после смерти Сталина (5 марта 1953 года) высшее руководство страны начинает принимать стратегические решения вне логики и принципов прежней организации экономической системы, постепенно приведшие к ее ликвидации и снижению годовых темпов роста в 1956–1991 годах до 4,7 проц., а в 90-е к падению темпов до 6,8 проц.

Труднообъяснимые решения после смерти Сталина

По прошествии стольких лет трудно понять, чем руководствовалось высшее руководство страны в лице Хрущева, Маленкова и Берии, принимая быстрые решения, ведущие к разрушению отлично функционирующей экономики, распаду единой системы управления различными отраслями и потере управляемости экономикой страны.

В целом в марте 1953 года стартует продолжавшийся более 10 лет интенсивный процесс хаотичных, судорожных и противоречащих друг другу изменений системы государственного управления с ликвидацией базовых принципов «сталинской» системы организации экономики. Начинается процесс ослабления организованности экономической системы, снижения ее концентрированности и эффекта масштаба с передачей предприятий и управленческих функций на региональный уровень. Что это были за преобразования?

Уже 15 марта 1953 года в срочном порядке принимается закон о преобразовании министерств и ведомств, проводится более чем трехкратное их укрупнение и ликвидируется Госснаб. В результате управление экономикой хаотизируется, возникает несоответствие содержания и структуры субъекта и объекта управления, подрывается специализация и компетентность министерств. Такая перекройка работы правительства вносит дезорганизацию в процесс управления, уже через год становится понятна нежизнеспособность конструкции, и министерства начинают разукрупнять.

Самым пагубным решением было ликвидация Госснаба ― ключевого и организующего органа, обеспечивающего в режиме реального времени слаженную работу межотраслевых кооперационных связей предприятий различных отраслей экономики, а также контроль поставок. Последствия такого решения сразу же привели к дезорганизации реализуемости масштабных проектов и работы предприятий.

Следующий удар был нанесен 21 марта 1953 года постановлением правительства о прекращении строительства 20 крупнейших, в основном инфраструктурных, стратегических проектов, «осуществление которых не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства».

Этим документом прекращалось строительство таких объектов, как Трансполярная железнодорожная магистраль, Туркменский канал, Волго-Балтийский водный путь, подземный тоннель на Сахалин, ряд железных и автомобильных дорог по всей стране и предприятий химической, судостроительной, нефтеперерабатывающей промышленности. На момент принятия этого решения по 75 процентам проектов уже велось строительство.

Непоправимый удар был нанесен по строительству вдоль арктического побережья Трансполярной магистрали, которая должна была связать Воркуту с Ямалом и Норильском. На ней было выполнено 51,7 проц. строительно-монтажных работ, и около 700 км путей находились в рабочем состоянии. Некоторые из участков используются до сих пор для местного сообщения.

Реализация проекта Трансполярной магистрали и других стратегических проектов была прекращена, а недостроенные объекты и завезенное оборудование просто бросались. В основе данных проектов лежали исследования и разработки десятков НИИ, сделавших прогноз о неизбежных диспропорциях в развитии экономики во многих регионах страны в связи с отсутствием там транспортной инфраструктуры, энергетических мощностей и промышленных отраслей. Без реализации инфраструктурных проектов, связывающих эти регионы, они не в состоянии были участвовать в экономическом взаимодействии с другими регионами с неизбежным отставанием в развитии, что мы наблюдаем и сегодня. Новое руководство на тот момент об этом даже не задумывалось.

В силу хозяйственной необходимости к ряду из этих проектов пришлось возвращаться в 60–70-е годы, а многие из них актуальны и сегодня. Например, идею Трансполярной магистрали предполагается реализовать в рамках проекта «Северный широтный ход», а вместо туннеля на Сахалин начато проектирование моста.

В марте 1953 года сворачивается реализация плана преобразования природы и прекращаются все работы по возведению лесозащитных полос на полях. Вместо этого плана по инициативе Хрущева в 1954 году начинается реализовываться проект по освоению целины.

Без всякого обоснования и подготовки инфраструктуры в малопригодных для эффективного земледелия и отдаленных районах реализуется проект, оттягивающий на себя большие материальные и человеческие ресурсы, что привело к запустению хозяйств в центральных черноземных районах страны.

В результате варварского отношения к земле только в Казахстане утрачивается порядка 30 процентов плодородного гумуса, а выращенное с низкой урожайностью зерно из-за отсутствия складов и транспортных коммуникаций просто гнило под открытым небом.

Даже американские аналитики отмечали, что принятые советским руководством решения по сворачиванию промышленных и транспортных проектов и упор на сельское хозяйство неизбежно приведут к разрыву связей между регионами и замедлению темпов роста экономики. Так оно и произошло.

Ликвидация эффективности

Наиболее системные решения по ликвидации ключевых факторов модели опережающего развития начинают реализовываться с 1956 года. В октябре 1955-го Хрущев формулирует новые принципы организации заработной платы, основывающиеся не на повышении производительности труда, снижении себестоимости продукции и розничных цен, а на прямом увеличении заработной платы низкооплачиваемых работников с одновременным понижением заработной платы высокооплачиваемых работников интеллектуального труда. Также началось повышение размеров пенсий для рабочих и служащих с одновременным ее снижением для некоторых категорий работников, получающих слишком большие пенсии.

В качестве источника повышения заработной платы и пенсий использовались средства от роста производительности труда и снижения издержек производства, а также часть средств, предназначаемых на снижение розничных цен. Поскольку с 1947 по 1955 год цены снизились в 2,3 раза, новая команда считала, что план снижения розничных цен перевыполнен.

Таким образом, с начала 1956 года делается принципиальный выбор не на рост эффективности и материальное стимулирование работников, а в пользу перераспределения имеющихся ресурсов и курс на «уравниловку» путем ослабления ранее созданной системы материального стимулирования и мотивации.

Следующий удар наносится в мае 1956 года постановлением правительства, ликвидирующего фонд директора промышленного предприятия, введенный в 1946 году как основополагающий элемент механизма снижения затрат и цен. Вместе с ликвидацией фонда убирается мотивация руководства и трудовых коллективов к снижению затрат, на практике начинается ползучий переход к уравниловке.

В августе 1956 года выходит постановление правительства, отменяющее проводимое ранее каждый год целевое и фронтальное повышение норм выработки по всей экономике, а в октябре 1965 года принимается постановление, которым показатель снижения себестоимости исключается из числа плановых. С предприятия снимается требование повышения эффективности производства, цены, естественно, при этом больше не снижаются, а прямо или скрыто растут. Это было началом конца и смертным приговором сталинской экономической системе, исполненным в 1991 году.

Ликвидация высоких темпов технологического роста

С 1953 года система государственного управления переходит в режим затухания, больших целей не ставится, масштабные проекты практически не реализуются, планирование происходит от достигнутого, при котором структурные изменения экономики в принципе невозможны. Параллельно с этим идет раздробление и автономизация сотен тысяч предприятий и разрушение материальных стимулов, что создает негативную среду для развития и внедрения новых технологий.

Эффективные технологии развиваются в первую очередь в ВПК при серьезном отставании в других областях. В ВПК концентрируются лучшие ученые, инженеры и квалифицированные рабочие, при этом передовые технологии ВПК в сферы гражданского производства практически не внедряются, и этот сектор экономики развивается по остаточному принципу и снабжается крайне неэффективным оборудованием. В 1975–1985 годы раскрутка ВПК становится совершенно несоразмерной экономическим возможностям страны, что в целом приводит к ее технологическому отставанию.

Начинается также наступление на научно-инженерные кадры, падает престиж инженерной профессии, быть рабочим становится выгоднее, чем инженером. Качество инженерных кадров постепенно снижается, а лучшие уходят в военный сектор. Экономика страны утрачивает восприимчивость к достижениям науки и внедрению новых технологий и техники, неуклонно растет отставание технологического и качественного уровня по всем гражданским отраслям экономики.

Падение уровня планирования, концентрации сил и эффекта масштаба экономической системы, фактический отказ от целевой организации массового внедрения передовых технологий и новой техники, разрушение стимулов к обновлению технологий приводят к снижению эффективности развития экономической системы и ее краху в 1991 году.

Ликвидация личных приусадебных хозяйств

Не обошла вниманием команда Хрущева и сельское хозяйство: в марте 1956 года выходит постановление, по которому площадь участков, выделенных под личные приусадебные хозяйства на селе, сокращается для жителей, которые мало работают в колхозах.

В августе 1956 года выходит Указ «О денежном налоге с граждан, имеющих скот в городах», которым вводится специальный налог для горожан, владеющих скотом, а в августе 1958 года выходит Постановление «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах». В результате начинается массовый забой скота, и 12 миллионов городских семей, кормивших себя и продававших излишки мяса, молока и яиц на рынках, оказываются потребителями соответствующей продукции в магазинах.

В декабре 1959 года принимаются решения в отношении и жителей села: под предлогом утраты значения личных приусадебных хозяйств, проводится идея, что жителям села выгоднее получать продукты питания из колхоза, нежели выращивать самостоятельно. В итоге вводятся дополнительные налоги на фруктовые деревья и на каждую голову скота, находящуюся в личной собственности.

Таким образом, к началу 1960-х личные приусадебные хозяйства обкладываются непосильными налогами, лишаются земли, скота, кормов и прекращают свое существование. Начинаются перебои со снабжением населения продовольствием. В мае 1962 года руководство принимает решение о повышении на 25–30 процентов цен на мясные и молочные продукты, на этой почве в стране начинаются волнения, а в Новочеркасске проливается кровь.

В 1963 году случается неурожай, страна начинает импортировать продовольствие и тратить на это золотой запас. С этого времени нехватка продовольствия становится хронической, а тенденция роста импорта продовольствия ― неуклонной, достигая своего пика в 1980-е годы.

Ликвидация артелей

В апреле 1956 года выходит Постановление «О реорганизации промысловой кооперации», в соответствии с которым признается необходимым реорганизовать промысловую кооперацию и передать ее наиболее крупным специализированным предприятиям республиканских министерств соответствующих отраслей промышленности.

К началу 1960-х ликвидируется экономический слой предпринимателей, артели преобразуются в государственные предприятия и вливаются в недостаточно гибкую для товаров массового спроса плановую систему. В результате механизм формирования товарного разнообразия и оперативного реагирования на изменения спроса ликвидируется и начинается дефицит значительной части ассортимента товаров широкого потребления, который неуклонно нарастает, достигая своего пика в 1980-е годы.

Не имея официальных сфер своей реализации, предприниматели выталкиваются в теневую сферу экономики и появляются «цеховики», которые в силу своего нелегального положения формируют коррупционную базу в структурах власти

Ликвидация планирования

С 1955 года начинается разрушение планового развития экономики с переходом от государственного планирования «сверху» к планированию «снизу», в результате чего разрушается плановая иерархия.

В феврале 1957 года Хрущев заявляет, что разработка планов должна начинаться на предприятиях, затем в Госпланах республик и завершаться в Госплане страны, который должен разрабатывать сводные планы на основе планов, предоставляемых из республик.

Таким образом, Госплан прекращает выполнять функцию государственного стратегического целеполагания и вместо ключевого механизма стратегического управления становится инструментом, констатирующим сведение данных. По факту в предложениях «снизу» доминировали планы от уровня, достигнутого в предыдущем периоде. Планирование переходит из режима «от нужного» к режиму от «достигнутого», и экономическая система утрачивает способность к высоким темпам роста.

Самый страшный удар по экономике был нанесен в мае 1957 года с принятием закона, ликвидировавшего отраслевые министерства и передавшего функции управления территориальным совнархозам. Целостность управления экономической системой была разрушена и дезорганизована. С организацией совнархозов в регионах начинают проявляться тенденции «местничества», а в республиках ― «националистического местничества».

Натуральные показатели заменяются на денежные, и предприятия для выполнения плана «по затратам» стремятся выпускать наиболее легкую продукцию, которая из-за невостребованности скапливается на складах. К 1960 году неизбежное замедление темпов экономического роста ощутимо сказывается на социально-экономическом развитии, резко замедлился рост уровня жизни населения и увеличился товарный дефицит на потребительском рынке.

В 1965 году под лозунгом «План. Прибыль. Премия» запускается реформа Либермана ― Косыгина с отказом от целостного развития единой экономической системы в пользу интересов отдельных предприятий. Закрепляется приоритет денежных показателей над натуральными. Основными плановыми показателями предприятия становятся общий объем реализуемой продукции в оптовых ценах и общая сумма прибыли. Фактически происходит переход к псевдорыночной экономике с высокой автономией отдельных предприятий, но без рыночной конкуренции и мотивации самих предприятий.

В результате вместо снижения затрат запускается механизм их увеличения. Главной движущей силой предприятий становится не эффективность и развитие, а «надувание» прибыли и затрат. В целом реформа 1965 года запускает затратную, неэффективную и расточительную модель хозяйствования, ведущую к еще большему падению темпов роста экономики.

Стремление к разрушению плановой экономики в дальнейшем подхватывают «рыночники». В мае 1987 года в журнале «Новый мир» выходит концептуальная статья экономиста Пияшевой, в которой автор пытается доказать, что плановая экономика уступает рыночной. Статья становится программным манифестом ликвидации планирования и перехода к рынку. В июле 1987 года принимается постановление, которым прекращается практика разработки и утверждения государственных годовых планов экономического и социального развития, и страна уходит в свободное плавание по рынку. Принятые решения порождают экономический хаос.

Фундаментальным ударом по модели опережающего развития становится разрушение двухконтурной денежной модели, происходящее в период 1987–1990 годов. В марте 1987 года выходит постановление о создании так называемых центров научно-технического творчества молодежи, главной их особенностью становится возможность обналичивать денежные средства, находящиеся на расчетном счету. Предприятия под видом расходов на «научные разработки» могут перечислять средства на счет НТТМ, а оттуда получать их обратно в виде наличных. Собственно, к этому узаконенному обналичиванию безналичных денег и сводится фактическая деятельность центров, ставших основой для создания стартового капитала целого ряда олигархов 90-х годов. Деньги, предназначенные для капиталовложений и расчетов между предприятиями, получают возможность становиться наличными, что неминуемо приводит к инфляции и росту дефицита.

Буквально через несколько месяцев принимается закон о государственном предприятии, согласно которому предприятия получают право переводить часть безналичных средств в фонд материального поощрения, а из него обналичивать.

В 1987 году принимается и Закон «О кооперации», и начинают лавинообразно создаваться кооперативы. За два года численность сотрудников кооперативов достигло 4,9 млн человек. Кооперативы также получают право свободно обналичивать средства, поступающие на их расчетный счет. Они становятся каналом перекачки ресурсов госпредприятий в кооперативы, где активно обналичиваются и фундаментально дезорганизуют денежное обращение страны.

При этом фактически реализуется разрушительная цепочка законов и постановлений, дестабилизирующих экономическую систему. Товары по государственным ценам продаются кооперативам, а последние сбывают их с наценкой в сотни процентов, и это прямо порождает еще больший рост дефицита товаров.

Как следствие положение дел в экономике и особенно в продовольственном обеспечении лавинообразно ухудшается. Начинает резко нарастать трата золотого запаса и привлечение кредитов на закупку продовольствия и товаров первой необходимости. Это ведёт к резкому сокращению золотого запаса и четырехкратному росту внешнего долга до 103,9 млрд долларов, руководство страны вынуждено обратиться к западным странам за благотворительной и гуманитарной помощью.

В конце 1990 года крайнюю разбалансированность экономики и рост избыточной денежной массы пытаются остановить «денежной реформой Павлова» путем изъятия из обращения избыточной денежной массы. Но реформа проваливается, общая разбалансированность денежной системы сохраняется, начинается острый дефицит, гиперинфляция и распределение продуктов питания по карточкам.

На смену падению темпов роста экономики приходит падение самой экономики, начинающееся в 1991 году. Экономический хаос усиливается хаосом политическим. Главы республик все более озабочены проблемой присвоения финансовых потоков и собственности, в стране начинается «парад суверенитетов», закончившийся развалом страны.

Переход к рынку с запущенной в 1992 году «шоковой терапией» окончательно убил экономику. По расчетам экономистов-рыночников, конкурентоспособными должны были остаться только фондоемкие отрасли: топливо-энергетический комплекс, химия, металлургия и отдельные виды ВПК, ― а все остальное было обречено. Расчеты также показывали, что при переходе на рыночные рельсы в ближайшие два года из 140 млн занятых в экономике 40 млн станут безработными.

Несмотря на такие прогнозы, катастрофические реформы начались. С 1992 по 2007 год убыль населения составила более 12 миллионов человек, при этом сильнее всего уменьшилась титульная русская национальность. 25 миллионов русских оказались за границей, и 8

Результаты преобразований 1956–1991 годов

Проводимая с 1956 года политика по целенаправленному разрушению созданной за предыдущую четверть века высокоэффективной экономической системы не могла не закончиться плачевными результатами. Созданная целостная модель опережающего развития была дезорганизована и превращена в хаотичный набор остатков прежней организованной системы.

Утрата цели и стратегии развития, ликвидация планирования и раздробление экономики, переход к планированию от достигнутого, отказ от натуральных показателей в пользу денежных, разрушение каналов обратной связи и связанных между собой факторов роста экономики привели к кардинальному падению организованности экономической системы, соответствующему падению темпов роста и последующей хаотизации экономики.

Ликвидация системы опережающего технологического развития и постоянного повышения эффективности сделала экономику затратной, бесхозяйственной и неэффективной, привела к росту оптовых и розничных цен и стала причиной нарастания отставания отечественной экономики от ведущих стран Запада.

Ликвидация двухконтурной денежной модели привела к падению капиталовложений, гиперинфляции, обнищанию населения, тотальному дефициту товаров первой необходимости, а ликвидация артелей и личных приусадебных хозяйств ― к массовому дефициту потребительских товаров и продовольствия, росту теневой экономики, снижению доходов населения и колоссальным расходам бюджета на закупку продовольствия за рубежом.

В совокупности все это способствовало уничтожению экономической базы государства, утрате веры населения в возможность построения справедливого общества с высоким уровнем жизни и, как следствие, развалу страны. Опыт двух этапов экономического развития страны 1929–1955 и 1956–1991 годов многому учит, последствия этих этапов развития сказываются до сих пор. Если «сталинский рывок» обеспечивает России мировые лидерские позиции и сейчас, то «хрущевско-горбачевский погром» еще долго предстоит преодолевать.

Источник

Сталинские Артели под запретом. Почему Хрущёв уничтожал предпринимательство в СССР

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…