Запад пытается загнать в угол Военно-морской флот России

Корабли Военно-морского флота России потеряли одну из важнейших возможностей в дальнем плавании – заходить в чужие порты и пополнять там топливо и припасы. Как и почему такое произошло, какое влияние это оказывает на боеспособность ВМФ и что нужно сделать, чтобы решить эту острейшую проблему российских Вооруженных сил?

В первых числах марта 2022 года стало известно, что в связи с событиями на Украине правительство Кипра разрывает соглашение с Россией, по которому российские военные корабли могли заходить в порт Лимасол для заправки и пополнения запасов. За прошедшую неделю пять российских кораблей получили отказ в ответ на запрос на заход в порт. Несколько лет назад такое же решение приняли власти Испании.

Нужно констатировать – количество доступных для нашего флота портов с началом операции на Украине существенно сократилось, и все это на фоне закрытия Турцией проливов. Такая ситуация ставит перед Минобороны и ВМФ РФ вопрос о возрождении полноценного плавучего тыла, способного обеспечить выполнение задач в дальней и океанской зоне. Состояние «плавучего тыла» флота во многом определяет не просто возможности ВМФ, а возможности страны по «дальнему проецированию силы».

Танкеры и транспорты

То, что корабль не может ходить на боевые службы без топлива и боеприпасов – очевидно, но мало кто понимает насколько. Так, например, для японского флота во время Второй мировой поход к Гавайям был почти предельной по сложности задачей, в значительной мере из-за необходимости обеспечить снабжение в море. Эскадренные танкеры в войне на Тихом океане оказались исключительно ценными вспомогательными кораблями. Да, «первая скрипка» была за авианосцами, но оперативные возможности авианосных групп в значительной мере определялись ограничениями по топливу и количеству и характеристикам танкеров.

Каким бы корабль ни был, а без танкера он долго не проходит. Длительное время передача топлива в море на боевой корабль с судна снабжения была возможна только «на стопе» и требовала немало времени. Кроме того, из-за разной скорости хода суда снабжения должны были действовать отдельно от боевых кораблей и встречаться с ними в назначенной точке рандеву.

Такая организация снабжения топливом существенно затрудняла несение боевых служб.

Одним из примеров таких трудностей является противостояние ВМФ СССР и ВМС США в Средиземном море в 1973 году. Тогда советский флот, держа американские корабли на прицеле своих ракет, серьезно затруднил действия мощной группировки ВМС США, задачей которой было оказание содействия Израилю в войне с арабами. ВМФ СССР обеспечил советскому руководству свободу действий.

Но тогда же выяснилось, что решать сложные задачи с тихоходными танкерами невозможно – не хватало времени на то, чтобы ходить за топливом, а сами имевшиеся танкеры были слишком маленькими. Американцы, у которых к тому времени уже не было таких проблем, даже специально маневрировали на высоких скоростях, чтобы принудить наши корабли к быстрой выработке топлива.

В СССР тогда, однако, уже строилась серия морских танкеров комплексного снабжения проекта 1559-В, способных передавать различные виды топлива, воду и даже небольшое количество сухих грузов. Эти танкеры имели значительные запасы топлива, систему передачи топлива на ходу, которая позволила им выполнять заправку боевых кораблей в движении, траверзным способом. Одного этого хватило на то, чтобы существенно облегчить выполнение флотом боевых задач. Фото таких танкеров, как «Борис Чиликин» или «Борис Бутома», на ходу отдающих топливо боевым кораблям, стали одним из символов ВМФ СССР. Вопрос передачи боеприпасов, однако, решался по старинке – транспорт с краном, сближение, дрейф и время.

Запад к началу восьмидесятых годов пошел намного дальше. В ВМС США появились быстроходные универсальные транспорты снабжения (БУТС). Это был, как правило, огромный танкер, с высокой – 20 узлов и более скоростью хода, имеющий отсеки для сухих грузов, тары, боеприпасов и так далее. А главное – не только систему передачи топлива на ходу, но и передачи грузов на ходу.

В дальнейшем такие корабли получили полетную палубу, а иногда и ангар – теперь они, в крайнем случае, могли перевести груз на боевой корабль вертолетом, на внешней подвеске. А еще в тех случаях, когда у этих кораблей был ангар, они могли доставить сами вертолеты. БУТСы взяли на себя снабжение боевых кораблей всем – от еды и снарядов к артиллерии до питьевой воды и всех видов топлива. И передавалось все это на ходу без потери времени и превращения корабельной группы в неподвижную мишень.

В СССР преимущества подобных кораблей поняли быстро, но по ряду причин построили только один. Первый и единственный в ВМФ СССР корабль комплексного снабжения (ККС) проекта 1833 – «Березина» был сдан флоту в конце 1977 года и в 2000-м списан.

После краха СССР флоту было не до таких кораблей. На западе же класс продолжал развиваться. Сегодня БУТСы есть у всех уважающих себя флотов в мире, для которых есть хотя бы небольшой шанс на то, что придется действовать вдали от родных берегов – от немецкого и канадского до японского и американского.

То, что такие корабли нужны и нашему флоту, вопросов не вызывает, и та ситуация, которая сейчас сложилась с доступом нашего флота к иностранным портам – явное тому свидетельство. Но на пути обретения Россией таких нужных кораблей есть одна проблема.

Наш особый путь

В конце 2000-х годов система командования ВС РФ претерпела серьезные изменения. Помимо всего прочего, это выражалось в том, что все командование войсками и силами на театрах военных действий ушло под военные округа, а Северный флот де-факто сам стал военным округом. Все те направления деятельности, за которые когда-то отвечал Главкомат ВМФ, оказались разделенными между другими структурами Минобороны. За плавучий тыл стало отвечать, например, управление тыла МО, офицеры которого об оперативно-тактических требованиях к кораблям снабжения имели не самое подробное представление.

В конце концов, заказ новых танкеров для ВМФ оказался «дитем без глазу» – управление тыла само разработкой тактико-технических заданий заниматься не могло и не хотело. Главкомат хотел бы, но не мог в силу урезанных полномочий. Те танкеры, которые в итоге были заказаны для флота, оказались и маленькими, и дорогими, и «неимпортозамещенными».

В итоге флот остался без нужных для глобальных операций кораблей комплексного снабжения. Более того, структура управления заказами кораблей для вспомогательного флота такова, что эту проблему одному флоту и не решить, по крайней мере, традиционным способом. Но может быть, попробовать нетрадиционный?

Выход есть

Чтобы получить свой плавтыл, надо представить дело так, как будто это не плавтыл. ВМФ способен заказать себе корабли комплексного снабжения под видом боевых. Боевые корабли флот заказывает себе самостоятельно, и может получить именно то, что необходимо. Да, это звучит необычно, но или так, или никак.

Нужно выпустить тактико-техническое задание на большой корабль комплексного снабжения (ККС), способный нести и передавать топливо, воду, боеприпасы, оружие, личный состав, нести вертолеты для восполнения потерь воюющей группировки, катера и спецназ, если понадобится, обеспечивать смену экипажей кораблей и подлодок в море.

Для соответствия статусу боевого ему можно дать оружие: например, пушку и пару зенитных автоматов, плюс средства для защиты от торпед. Но в основе это должен быть именно корабль комплексного снабжения, который просто называться будет иначе: например, «корабль боевого обеспечения», или как-то еще похожим образом.

Может ли Россия быстро строить такие корабли? Да, легко, быстро и недорого. С таким заказом справится и Балтийский завод, и судостроительный комплекс «Звезда», и завод «Залив» в Керчи. Вечно оттягивать решение вопроса не получится – когда возможности зайти в порт для пополнения топливом и запасами нет и не будет, нужно нести все с собой. А для этого нужны соответствующие корабли.