Русское Агентство Новостей
Информационное агентство Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век»
RSS

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

25 октября 2016
1 371

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

ОН врывался в камеры бутырского спецблока ночью с группой усиления и операми. Обыск шел самыми жесткими методами – выбрасывались на продол (коридор) личные вещи, письма, материалы уголовных дел, фотографии семьи, детей. Если кто-то пытался возразить, то сразу же применялись спецсредства – я на долгие годы запомнил их дубинки и «черемуху». По одному ЕГО велению зеки, в том числе и автор этих строк, отправлялись надолго в тогда еще существовавший подземный карцер Бутырки двухвековой давности – два лестничных пролета под землю, тусклая лампочка над дверью, крысы величиной с кошку, прогнившие доски, на которых приходилось спать. 15 суток - это максимальный срок, на который ОН по закону мог посадить «под землю». Но ОН решал вопрос с карцером быстро  - тогда, в (2008 – 2009 годах) это называлось «подъёмом через матрас», то есть, ОН назначал 15 суток карцера, потом, после отбытия, заключенных (меня в том числе) поднимали вместе с их матрасами в камеры, в течение часа ОН назначал еще одну «пятнашку» и вперед – в карцер на следующие 15 дней. Некоторые бутырские заключенные находились по ЕГО воле в карцере многие месяцы.

Но и это далеко не все. Я могу о НЕМ рассказывать часами, сутками. Это существо чувствовало себя полновластным хозяином жизней тысяч сидельцев Бутырки.  Скажу только о себе и лишь то, что смогу подтвердить – за почти два года я переводился из камеры в камеру более 60 (шестидесяти!) раз, больше года провел на, так называемом, «Воровском продоле» - спецблоке для воров в законе и особо опасных рецидивистов (четырнадцать маленьких камер с особо строгим режимом, отделенных от остальной тюрьмы). А подземный карцер стал моей «второй камерой» на весь период. И все это происходило по ЕГО личному распоряжению.

А теперь пора назвать его имя и нынешнюю должность. Это бывший начальник СИЗО «Бутырка» (ФКУ ИЗ-2 УФСИН РФ по Москве) Дмитрий Викторович Комнов. Конечно, через пять лет после освобождения можно было плюнуть и забыть, стереть из памяти его лицо и то, что он творил с людьми, которые даже еще были не осуждены. Но намедни произошло событие, после которого я не смог промолчать.

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

Так вот, недавно этот самый Дмитрий Комнов благополучно стал членом Общественной Наблюдательной комиссии по городу Москве. То есть, он теперь будет, как сказано в законе, «контролировать соблюдение прав человека в местах принудительного содержания в г. Москве». Итак, экс-хозяин Бутырки Комнов будет теперь следить за правами заключенных в той же Бутырке, и не только. Для меня это звучит примерно также, как Чикатило – главный защитник жертв насилия.

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

Для более точного понимания ситуации приведу лишь краткую выдержку из «Закона об Общественной наблюдательной комиссии»: «Общественный контроль и содействие лицам, находящимся в местах принудительного содержания, осуществляются на основе принципов добровольности, равноправия и законности… При осуществлении общественного контроля и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания, не допускается вмешательство в оперативно-розыскную, уголовно-процессуальную деятельность».

А теперь расскажу некоторые подробности о том, как пересеклись мои пути с «нынешним защитником прав осужденных и заключенных в Москве» гражданином Дмитрием Комновым, тогда, в 2008 и 2009 годах, возглавлявшем СИЗО «Бутырка».

В январе 2008 года я был заключен под стражу по сфальсифицированному обвинению в мошенничестве и вымогательстве и в марте оказался в Бутырке, куда был перевезен глубокой ночью спецконвоем. На первом же допросе я заявил, что вину не признаю, что все дело против меня сфальсифицировано по заказу и не имеет ни одного реального доказательства (что и было в действительности), и, соответственно, никаких показаний давать не буду. Следователь СК при МВД РФ А.Кисин, на скорую руку слепивший дело, сообщил, что меня в Бутырку перевели по его требованию и не просто так.  ОН сказал, что с начальником Бутырки Комновым у него «свои договорённости» и, если я не начну давать признательные показания, то Комнов «запрессует меня по полной программе» и «я сам скоро прибегу с признанием».

Естественно, я послал подальше следователя Кисина и был отправлен в камеру. И, как оказалось, Кисин был прав - «гражданин начальник» Дмитрий Комнов сразу начал действовать. В тот же день в камеру ворвались оперативники с группой усиления во главе с самим Комновым и перевернули всё верх дном. Постели и одежда летели на пол, копии материалов из уголовного дела и жалобы на следствие разбрасывались по помещению, личные вещи топтались ногами и так далее. Потом, по распоряжению Комнова (именно начальник СИЗО отвечает за «перемещение» заключенных), мне устроили, так называемую, «камерную карусель» -  каждые сорок восемь часов переводили из камеры в камеру, причем это происходило за несколько минут до отбоя. Ну, чтобы жизнь малиной не казалась. Итого, за четыре месяца я сменил десятки  камер.

А после очередного допроса, летом 2008 года, когда я в очередной раз отказался признавать вину и сумел передать на волю «Открытое письмо» (впоследствии опубликованное), в котором рассказал о том беззаконии, которое творили следователь Кисин со товарищи, в дело вновь включился начальник Бутырки Дмитрий Комнов. Меня, ранее не судимого и тогда еще даже не осужденного, по распоряжению Комнова, перевели на, так называемый «Воровской продол». Как я уже говорил, это спецблок для воров в законе, особо опасных рецидивистов и злостных нарушителей распорядка – 14 маленьких камер особо строгого режима, полностью отделенных от остальной тюрьмы. Тогда там не было ни телевизоров, ни холодильников, а из цивилизации имелось только радио, по которому круглосуточно гнусавым голосом зачитывались «Правила внутреннего распорядка следственного изолятора». 

 И вскоре ко мне снова явился следователь А.В. Кисин и опять потребовал признаться в том, чего я не совершал. Я отказался. И тогда, как мне и пообещал следователь, ссылаясь на свою дружбу с Комновым, началась эпопея с карцерами и всяческими теремными взысканиями, которые в дальнейшем не позволили мне освободиться условно-досрочно. Начальник Бутырки Дмитрий Комнов выписывал мне взыскания, практически, ежедневно. Иногда чередуя их с подземным карцером. Кстати, о большинстве «взысканий» я узнал только впоследствии, обнаружив их в материалах моего личного дела. И как-то во время посещения моей камеры, Комнов процедил сквозь зубы: «Надо слушать следователя и признаваться, иначе ты у меня здесь сгниешь».  А если у кого-то есть сомнения, то привожу материалы из «Личного дела осужденного Олега Лурье» за номером 4524:

  Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых
    А дальше началось что-то запредельное. В 2009 году по несколько раз в месяц в камеру, выбрав моменты, когда я был один, врывались вертухаи и наносили множественные удары, так называемыми, спецсредствами, выворачивали наизнанку все мои вещи, разбрасывали по камере или по коридору документы, личные письма. Разумеется, я понимал, что все это происходило по прямому указанию Дмитрия Комнова, считавшего меня уже своим личным врагом, которого ему не удалось сломать. А летом 2009 года начальник Бутырки, как-то зайдя в камеру с осмотром, сообщил мне, что теперь окончательно устроит мне «веселую жизнь» и, что я не увижу свободы еще долгое время.

Как я потом узнал, Комнов решил из меня, ранее не судимого журналиста, сделать «преступного авторитета», тем самым давая шанс следователям «вешать» на меня любые преступления.

Оказалось, какие-то загадочные психологи в содружестве с оперативными работниками, по команде Дмитрия Комнова, включили в моё личное дело весьма странный документ. Это «Психологическая характеристика», написанная якобы на основании негласного наблюдения за мной, каких-то неизвестных мне бесед и оперативных мероприятий (которых никогда не было!).  Из этой «психологической характеристики» я впоследствии узнал, что обладаю «высоким социально-психологическим статусом среди заключенных», «высокой криминальной зараженностью» и «склонностью к протестным формам высказываний и поведению». И, соответственно, нуждаюсь «в особом контроле со стороны администрации». Вот этот удивительный документ:

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

И сразу же некими «оперативными сотрудниками» был подготовлен рапорт о том, что, оказывается, «заключенный Лурье отрицательно влияет на положительно настроенную часть спецконтингента» и «в поведении придерживается (внимание!!! Авт.) «воровских традиций». Вот так. И в качестве вывода предлагается «поставить на профилактический учет заключенного Лурье О.А. , как склонного к дезорганизации нормальной деятельности учреждения».  Перед вами тот самый рапорт, написанный, разумеется, на имя Комнова:

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

И в тот же день комиссией СИЗО «Бутырка» под председательством начальника подполковника Д.Комнова я был поставлен на «профилактический учет, как склонный к дезорганизации деятельности СИЗО». Короче, особо опасный бунтовщик, за которым необходимо постоянно наблюдать. И, разумеется, никакого УДО. И кстати, опять ложь Комнова - в документ указано, что я якобы участвовал в этом заседании комиссии. Но о том, что я имею «полосу» в личном деле, то есть, состою на спецучете, я узнал уже на этапе в колонию, когда конвой транспортировал меня, как особо опасного преступника, отдельно от других осужденных, не снимая наручников. Кроме того, обратите внимание - моей подписи нет на протоколе. А, согласно законодательству, я должен был ознакомиться с протоколом и подписать его.

Вот тот самый протокол, подписанный лично Комновым:

Бутырский наблюдатель. Как тюремщика назначили защищать права заключённых

И это лишь малая часть того черного следа, который тянется за нынешним «защитником прав осужденных и заключенных» экс-начальником Бутырки подполковником Дмитрием Комновым. Сотни людей, прошедших через Бутырское СИЗО в период правления там Комнова, могут и готовы подтвердить мое каждое слово. Да что там «мое каждое слово»! Они, я знаю, могут поведать еще очень многое, гораздо более страшное, о том, что творил в Бутырке «гражданин начальник» Комнов.

Ах, да. Чуть не забыл. Оказывается, Дмитрия Комнова вдруг потянуло к Богу. Этот деятель, параллельно со всем вышесказанным, стал еще и богословом, без отрыва, так сказать, от производства. Он в прошлом году защитил диплом на кафедре Общей и Русской Церковной Истории на тему: «История храма Покрова Пресвятой Богородицы при СИЗО-2 УФСИН России по г. Москвы». Но ведь для того, чтобы замолить грехи совсем не нужен богословский диплом. Или в представлении Комнова и его коллег по ОНК этот диплом приравнивается к отпущению грехов недавнего прошлого?

А вот в недавнем интервью нынешний член ОНК Москвы и бывший бутырский «гражданин начальник» Дмитрий Комнов как-то поделилися: «Бывает, входишь к ним в камеру, видишь прискорбные лица и говоришь словами Писания: «Радуйтесь и веселитесь, ибо приблизилось к вам Царство Небесное!». Да уж, почти святой человек! А мне всё вспоминается, какие «радость и веселье» на протяжении почти двух лет организовывал для меня в камере будущий богослов и член Общественной наблюдательной комиссии Москвы Дмитрий Викторович Комнов. И не только мне.

И еще, мне бы очень хотелось взглянуть в глаза тому человеку, который выдвинул Комнова в качестве кандидата в ОНК столицы. Он, простите, либо дурак, не удосужившийся поинтересоваться прошлым кандидата, либо сделал это с какой-то своей, садистской целью, с определенным тайным умыслом. А иначе как можно понять то, что за соблюдением прав заключенных в той же Бутырке будет теперь следить человек, который еще недавно растаптывал эти права. В той же Бутырке.

Поделиться: