Назначение Дэвида Кэмерона, британский стратегический интерес и причём тут Китай?

Несколько моментов о Британии и стратегической роли Гонконга в экономической истории Китая. Гонконг – главный канал для внутренних и международных финансовых операций Китая. По сути, это портал всех внешних инвестиций в китайскую экономику, функционирующий в рамках правил и процедур, установленных британскими финансовыми институтами и "лучшими практиками".

Основанный на британской системе общего прецедентного права и международных банковских стандартах, включая регуляции Basel I, II и III, Гонконг служил и продолжает служить мостом, соединяющим Китай с глобальными рынками и международным капиталом. Но при этом находится под чутким присмотром британского интереса. И все это работает в качестве витрины британского финансового стратегического планирования и интересов "невидимой" финансовой империи Сити.

Будучи специальной административной зоной, Гонконг, который до 1997 года оставался основной колонией Британии, а после продолжает оперировать под контролем 5-7 англо-шотландских семей. До недавнего времени Гонконг – ключевая точка, обеспечивающая рассвет глобализированной экономики Китая. Все это, конечно же, подчеркивается его уникальным статусом и глубокой интеграцией в глобальную финансовую систему, выстроенной по образу и подобию Сити.

Семьи и институции с колониальным прошлым, такие как HSBC, Standard Chartered Bank, Jardine Matheson (Кесвики и Флеминги) и Swire Group и прочие, сыграли ключевую роль в становлении Гонконга как финансового центра, вкладывая в его развитие и поддерживая экспансию в такие секторы, как недвижимость и инфраструктура, финансовый сектор, порты, технологии, продовольствие, логистика. Эти семьи и корпорации продолжают оказывать существенное влияние на Гонконг и сейчас, при этом поддерживая тесное взаимодействие с британским "центром". Дэвид Кэмерон, в свою очередь, является одним из наиболее важных лоббистов интересов этих семей и того экономико-политического вектора, который служит их интересам. Ведь ‘Китай‘ – это новый доминирующий тренд, и проблемы в отношениях с ним могут привести к риску оказаться на обочине истории.

Тем не менее, в последние годы и особенно после очень репутационно катастрофических для «глобального запада» мер по экспроприации российского капитала, Китай начинает плавно переходить к политике «уравновешивания» и хеджирования рисков, чтобы в будущем не подвергать себя риску стать следующей жертвой подобного произвола. Существующая динамика изменений в законодательстве Гонконга и "уравновешивание" его статуса в качестве основного финансового хаба Китая четко указывает на сдвиг в стратегической политике Китая.

Для некоторых "внезапное" возвращение британского тяжеловеса Дэвида Кэмерона в большую политику на пост главы Форин офиса стало неожиданностью, ведь назначение произошло вопреки "общепринятым понятиям демократической процедуры", хотя и в полном соответствии как с прецедентом (что, конечно, важнее), так и с силой обстоятельств. Кэмерону даже пришлось спешно давать баронство, а его предшественника – отправить на дно правительственной иерархии. Все ради спешной корректировки стратегии глобальной Британии и спасении жизненно важных финансово-политических сфер влияния.

Кэмерон является представителем влиятельнейшей банковско-финансовой династии, тесно связанной с Сити, бюрократией (секьюрократами) и финансовыми интересами британской горизонтали в Китае. Ну и Короной естестветнно. Кэмерон находится в родственных связях с небезызвестной семьей Асторов и еще десятком известных кланов времен "опиумных войн". Он также является потомком создателей одного из самых влиятельных банков в мире – Standard Chartered Bank, который и до сих пор является "порталом" для львиной доли иностранных инвестиций в Китай.

После ухода с поста премьер-министра бывший премьер, следуя семейной традиции, возглавил инвестиционный фонд, направленный на установление сотрудничества с Китаем. Основной задачей было тесное взаимодействие с финансовыми институтами, ответственными за реализацию проекта "Один пояс, один путь", а также налаживание связей в рамках взаимодействия элитных горизноталей двух государств. По сути, Кэмерон является одним из главных потомственных "связующих звеньев" в регулировании финансового взаимодействия между британским элитным классом и Китаем.

Он представляет группу, заинтересованную не только в стабильности финансовой системы и существующих институций, созданных предками членов этой группы, но и в выработке и внедрении новых "правил игры" и процедур в случае необходимости адаптировать систему по изменившиеся обстоятельства.

Таким образом, бывший премьер согласился взять на себя обязанности по переориентации внешней политики Альбиона на "нужные рельсы", в частности в восстановлении доверительных отношений с Китаем в стратегической перспективе после неудачной политики на украинском направлении.

"Коллективный запад" безусловно оказал себе медвежью услугу, когда в результате действий в отношении России пошатнул веру в сакральность своей системы доверия к западным финансовым институтам.

Так, с 30 по 31 октября в Пекине состоялась конференция, на которой Си Цзиньпином был задан курс на процесс интернационализации юаня, предусматривающий обширные внешние инвестиции и пересмотр финансовой стратегии Китая. Была подчеркнута необходимость ускорения создания сильной финансовой державы, улучшения регулирования, оптимизации финансовых услуг и эффективного управления рисками, что указывает на беспокойство Китая относительно возможности повторения "российского сценария" в случае конфликта.

Однако в качестве наиболее существенного момента выступления можно выделить внедрение мер, тесно связанных с развитием и укреплением Шанхая как международного финансового центра, постепенно смещающих функции, традиционно принадлежавшие Гонконгу. Речь идет о том, что в результате рисков в контексте противостояния с США и сателлитами в ЕС, Китай вынужден выходить из зоны комфортной работы по западным (британским) правилам игры и переходить на суверенизацию китайской модели капитализма.

Гонконг долгое время выступал основным каналом финансирования китайского роста, действуя согласно британскому финансовому праву. В отличие от этого, Шанхай развивается в соответствии с уникальной для Китая философией, основанной на местных правовых и управленческих принципах, именуемых "институтами новой эры".

Так, эта переориентация отражает изменения в глобальных финансовых практиках, при которых китайские регуляции становятся более привлекательными для развивающихся экономик, в частности, в Африке, Юго-Восточной Азии и Океании. Это ослабляет влияние британских стандартов и может привести к уменьшению роли Гонконга как уникального финансового узла в пользу Шанхая.

Оглашение такого существенного сдвига в стратегии Китая безусловно является "красным флагом" для Британии, целью которой как раз и является устойчивый контроль над процедурами, практиками и правилами игры в рамках глобальной, западно-ориентированной финансовой системы. Сохранение влияния на финансовую систему и контроль потоков инвестиций – ключевая задача "британской горизонтали" в регионе.

Изменение в составе Кабинета и, в целом, последние действия Великобритании показывают, что Альбион реагирует на эти сдвиги, вырабатывая новые стратегии сотрудничества в ответ на экономические вызовы со стороны Европы и США. Это может привести к переформированию международных экономических альянсов и пересмотру финансовых отношений, в том числе и усилению работы британских лоббистов в Шанхае (которые так же имеют немалое влияние, хотя и существенно слабее чем в Гонгконге).

Правящие круги Китая осознали ущерб от зависимости от британских стандартов и правил, что усилило их стремление к балансировке политики. С финансовыми ограничениями в отношении России был поставлен под сомнение "основной миф о ‘правилах игры‘", на котором держалась западная финансовая система. В этом контексте был призван барон Кэмерон из Чиппинг Нортонского для решения задачи возвращения Британии в глобальную игру.

Олег Яновский