Русское Агентство Новостей
Информационное агентство Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век»
RSS

Юмор. Байка о мести по-флотски: «хромая» печатная машинка

22 марта 2018
2 845
Я буду мстить и мстя моя будет страшна (народный фольклор).

Я буду мстить по всем законам,
И вне законов буду мстить!
Тогда, быть может, благосклонность
К себе научишься ценить... (Бальзам На Душу)

Юмор. Байка о мести по-флотски: «хромая» печатная машинка

Дело было в Североморске перед Рождеством 1993 года. Я служил старшим помощником командира на большом десантном корабле БДК-55. Корабль стоял в базе. Зима. Полярная ночь. Время 23.30. 

После ужина, проведя короткое совещание, командир корабля сошел на берег, оставив меня за старшего. Вообще существовал порядок: если командир сходил на берег (как мы говорили, пересчитать детей), то на борту оставались старпом, замполит и механик (командир электромеханической боевой части). Эта троица как бы уравновешивала силу авторитета должности командира корабля. Младшие офицеры сходили на берег вместе с командиром. Ну, это так, отступление от темы. Как я уже говорил, время ближе к нолям. Отбой проверен, спортсмены (качки) разогнаны и отправлены спать. Сижу в каюте, пью чай. Через душ заходит ко мне механик. Дело в том, что на БДК польской постройки каюты старпома и механика находились рядом и умывальник с душем был один на двоих. Так что ходить друг к другу можно было не выходя в коридор, через душ. Так вот, заходит Дима Тарасов, как дьявол злой, и спрашивает:

– Виталич, «шило» (спирт. – «НВО») есть?

– Есть, – говорю.

– Плеснешь?

– Погоди, – говорю, – садись, рассказывай, что случилось?

– Да, – говорит, – меня тринадцатой зарплаты лишили.

– Кто? За что? – спрашиваю.

– Командир дивизии. За то, что без ведома флагманского механика передал электромотор (от какого-то агрегата, не помню) на 182-й. И нам отменили выход в море на какую-то перевозку. А 182-й поставили на ПВО в Тюва-губу, и забрать мотор невозможно, пока он не вернется в базу!

– Слушай, – говорю, – а где твоя печатная машинка?

Дело в том, что во время наших плаваний по архипелагу Новая Земля, мех любил посещать свалки металлолома, где просто валялось немало занятных вещей. Однажды механик приволок выброшенную печатную машинку. Но у нее не хватало букв. Руки, как у всякого механика, у Димы были заточены как надо. Он разобрал ее до винтика, прочистил и смазал все что нужно. Недостающие буквы где-то добыл, проверил ее в действии и убрал в рундук (выдвигающийся ящик) под кровать. Так сказать, до лучших времен. Правда, у машинки был приметный почерк, так как буквы были от разных машинок. Я почувствовал, что лучшие времена наступили.

– У тебя машина на ходу? – спросил я Диму. (У него был «Москвич-2141»)

– На ходу, только холодно очень.

– Неси, – говорю, – свою технику, сейчас что-нибудь придумаем.

Дима, еле пролезая через душ, внес множительный (то есть печатный) аппарат ко мне в каюту. Я выглянул в коридор. Никого. Достал полпачки бумаги (формат А-4) и шесть листов копирки. Машинку поставили на заправленную койку на одеяло, чтобы меньше грохотать. Дима сел на стул возле нее. Я выдал бумагу и дал команду «Заряжай!» Машинка работала как часы. Пробивала шесть листов через копирку. Но вот почерк был приметный! 

Юмор. Байка о мести по-флотски: «хромая» печатная машинка

Под мою диктовку командир электромеханической боевой части большого десантного корабля БДК-55 бригады десантных кораблей дивизии морских десантных сил Краснознаменного Северного флота начал выдавать шедевры.

 «Услуги косметолога. Общий оздоровительный и эротический массаж. На дому. Круглосуточно». (Телефон командира дивизии. Домашний и служебный.)

 «Щенки ротвейлера. Продам дешево, или отдам даром в хорошие руки». (Телефон командира дивизии. Домашний и служебный.)

 «Две привлекательные девушки (блондинка и брюнетка) пригласят в гости щедрых молодых людей, можно щедрого молодого человека, для совместного отдыха». (Телефон командира дивизии. Домашний и служебный.) 

И тому подобное. Механик шпарил, как профессионал. Я еле успевал резать ножницами отрывные кусочки с телефонами. 

Когда пачка с объявлениями стала толщиной с два пальца, а время приблизилось к трем часам, я сказал: хватит! Дима унес орудие мести обратно к себе.

Мы оделись потеплее. Я сунул четыре флакончика клея ПВА в карман, через рубку дежурного по кораблю приказал, чтобы вахтенный у трапа прибыл в нее же для проверки, есть ли на нем кальсоны (мороз-то был градусов 25!). Дима тем временем взял с собой пузырек эфира. 

И увидев со шкафута правого борта, как вахтенный у трапа пошел в рубку дежурного «проверять наличие кальсон», мы скатились по трапу и рванули с корабля. Но не через КПП, а через дырку (отверстие) в заборе, о которой знала вся бригада, но до нее ни у кого не доходили руки. Выбравшись за территорию части, я поднял глаза к небу и увидел северное сияние. 

Сполохи огня удивительной красоты и причудливых форм, масштабы завораживающего зрелища вызывали восторг и восхищение. Но было не до восторгов. Надо было делать дело.

 Метрах в тридцати от КПП стоял «сорок первый» «Москвич» механика. Мы открыли машину и под уклон горы отогнали ее, не заводя, еще метров на 30–40. Дима открыл капот, отвинтил воздушный фильтр, плеснул прямо в него немного эфира, чуть-чуть крутанул стартером, и машина завелась! Минут десять грели двигатель. И когда тепло мало-помалу стало поступать в салон, тронулись и потихоньку поехали в город. 

Объявления расклеивали где попало и как попало. Лишь бы было! Плохо, что клей на морозе быстро замерзал, и от точки до точки приходилось его подогревать на вентиляторе печки. А хорошо, что нас ни разу никто не остановил и, видимо, не видел. Приехали и встали где стояли. С КПП никто не высунулся. Видимо, спали. Тем же путем, через дыру в заборе, вошли на территорию бригады, встали за трансформаторной будкой, ждем.

Юмор. Байка о мести по-флотски: «хромая» печатная машинка

 Наконец, вахтенный у трапа исчез в надстройке за каким-то делом. Мы быстро проскочили на борт. Сидим в каюте, греемся, еле отдышались! До подъема осталось 50 минут. Я попросил механика провести зарядку вместо меня, чтобы хоть час поспать. Тем более что в такую погоду зарядка проводится не на улице, а в танковом трюме. Он согласился, и я мгновенно заснул.

Два дня для нас прошли, как будто ничего не случилось. На третий день, смотрю, пилят в нашу сторону флагманский химик (капитан 2 ранга, как правило, председатель всех комиссий, как человек не самый занятый), начальник канцелярии простого делопроизводства (мичман, со стажем, не должность, а синекура) и писарь простого делопроизводства. «Комиссия!» – подумал я. Поднялись на борт. Я вышел встретить. Поздоровались.

– Старпом, – говорит флагманский химик, – сколько у тебя пишущих машинок на корабле?

 Я говорю:

– Три. А сколько надо?

– Не умничай, – говорит, – пошли, покажешь. Пока шли в канцелярию простого делопроизводства, я успел щегольнуть перед флагманским химиком знанием статьи Корабельного устава про то, что «все не табельное имущество должно быть оприходовано либо немедленно удалено с корабля». Не особо слушая меня, флагхим продиктовал писарю какую-то абракадабру и попросил напечатанное отдать ему. Так же было с писарем секретного делопроизводства. В пост СПС я никого не пустил, но отпечатанный текст химик тоже забрал. Когда комиссия уже уходила, я заметил в руках у начальника канцелярии наше объявление. Он сверял почерки пишущих машинок...

Прошло четверть века. Нашего механика Дмитрия Тарасова давно нет в живых. Царство ему небесное. Я двадцать пятый год на пенсии. Но только сейчас я поведал вам эту короткую историю. Сергей Витальевич Черных, капитан 3-го ранга запаса.

Спасибо за просмотр!

Поделиться: