Русское Агентство Новостей
Информационное агентство Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век»
RSS

Подборка вдохновляющих историй «Однако, жизнь!» № 9-10

16 апреля 2017
2 120

Подборка вдохновляющих историй «Однако, жизнь!» № 9-10 ПОДРУГИ

Это в детстве было. Одноклассница моя жила в старинной петербургской коммуналке. И я к ней заходила часто. Мы в одном доме жили, с голым и каменным двором-колодцем. И в коммуналке было много людей, и одна старушка жила, Мария Аркадьевна. Она была не просто старая, а древняя, высохшая, прозрачная прямо, с седым пучком. В кружевном белом воротничке и в беретике она ходила по дому. И с фарфоровой чашечкой голубенькой. Две чашечки были, покрытые паутинкой трещин. И чайничек.

Эта старушка угощала чаем свою подругу, крошечную Ксению Эмильевну, ещё более древнюю на вид. От старости у Ксении Эмильевны сделался горб — и она походила на гномика из мультфильма, тоже в колпачке и с воротничком. На общей кухне они нальют себе кипятку и идут в комнату, дрожащими руками несут чайник и чашки. И пьют чай за круглым столиком.

На трюмо лежали китайский болванчик и пудра с пуховкой из лебяжьего пуха. Старушки меня приглашали и дребезжащими голосами рассказывали про пуховку и пудру «Кармен». И про духи с запахом жасмина и туберозы. До сих пор не знаю, как тубероза пахнет... А как старушки пахнут, знаю. Пылью и пудрой.

Мария Аркадьевна заболела однажды и перестала вставать совсем. И соседи, конечно, хотели комнату занять, тогда все тесно жили. А старушку отдать в больницу или в инвалидный дом — а что делать-то? Пришла крошечная и дряхлая Ксения Эмильевна. И сквозь толстые стёкла очков посмотрела на соседей огромными увеличенными глазами. Посмотрела сурово и грустно. И сказала, почти не дребезжа: «Как вам не стыдно! У Марии Аркадьевны есть подруга. И я буду ухаживать за ней. И лекарства давать. Иначе и быть не может! И постель я перестелю, и горшочек подам. Мы в гимназии вместе учились, революцию пережили и блокаду. Мы же подруги!»

И на шатких ножках она стала ходить и хлопотать. И все стали помогать тоже. И дежурить по очереди. И в аптеку ходить. Люди ведь не злые в душе. И потихоньку Мария Александровна стала вставать и чай пить. И даже пряники есть, которыми соседи угощали старушек-подружек. А потом мы съехали, я не знаю, что было дальше, да и не надо. Человек дряхлеет и стареет, а потом уносит его ветром, как прозрачный листочек осенний. Ну и что? Главное, чтобы был друг. Или подруга. Вдвоём не страшно. Вдвоём всё можно пережить. И улететь вместе, взявшись за руки, туда, где все снова будут молодыми и сильными...

Анна КИРЬЯНОВА

КОРОБКА

По подъезду ходили пацаны с большой коробкой. По правде говоря коробка была небольшая, но и пацаны были невелики, лет по десять, так что коробка в их руках казалось огромной. Одеты были соответственно погоде, шапки кроличьи, на ногах какая-то полулохматая обувь и страшные на вид то ли куртки, то ли пальто. В общем, нормального вида мальчишки, дворового и хулиганского.

— Дядя! — тронул меня за рукав один, который был без коробки, — Вам щенок не нужен?

— Да нет, а ты что, щенков продаешь?

— Нее, дядя, их кто-то выкинул в подъезд прямо в коробке, а они так пищат, наверное хотят домой. Я открыл створку коробки, которую прижимал к животу второй мальчуган. Из темных, вонючих недр на меня смотрели пять пар щенячьих глаз.

Щенки были плотненькие, кругленькие и хвостатые. Они не пищали, а только смотрели на меня снизу вверх и думали о чем-то о своем.

— Не, пацаны, не нужно. У меня дома двое котов, боюсь не подружатся они с вашими собачками. Объяснение про «двое котов» было принято с пониманием и пацаны, вздохнув, закрыли коробку и понесли живой груз дальше, в поисках будущих хозяев.

— Дрззззззз…. — зазвонил дверной звонок у моих соседей. Спустя пол минуты дверь приоткрылась и на пороге возник сосед.

Не знаю, кем он работал, но по виду то ли учитель, то ли начальник небольшого женского отдела. Всегда культурно одет, в руках портфель. Я еще запомнил, как он брезгливо морщился, трогая дверную ручку подъезда. И еще он делал замечания.

В общем-то правильные замечания, про «не курить в лифте», «не плевать и не мусорить». Нормальный мужик.

— Кто там? — сосед оглядел чумазую пацанву и знакомо поморщился.

— Дядя, вам щенок не нужен? — с надеждой спросил тот, который не держал коробку. — Смотрите, какие красивые! И, торопясь показать красоту, открыл коробку.

— Пошли вон! И тварей блохастых своих заберите! — от вопля соседа пацан зажмурил глаза, а щенки сбились в кучу и постарались уйти поглубже в коробку, — Еще раз притащите их сюда, всех с лестницы спущу!

Мальчишки кинулись от этой негостеприимной квартиры, тем не менее очень аккуратно неся коробку с пятью хвостами.

— Давай вот сюда позвоним, — предложил один. — Тут тетя живет, она, наверное, возьмет одного. А может и двух, — мечтательно предположил он. В коробке кто-то тяжело вздохнул.

— Пим-пилим-пим... — пропел звонок и тут же открылась дверь. «Тетя», видимо, куда-то собиралась, поэтому открыла сразу.

— Вам щеночек не нужен? Красивый и добрый! — мальчишка вытащил щеня из коробки, полагая, что в руках живой подарок будет выглядеть презентабельней. Тяжелый шлепок открытой ладонью попал как раз снизу по рукам, держащим щенка.

Тот резко взвизгнув, подлетел вверх, перебирая в воздухе лапками, но пацан все-таки умудрился как-то поймать его и засунуть визжащий кусок шерсти себе за пазуху.

— Еще раз придешь сюда, всех с лестницы спущу! Вместе с вашими вонючими собаками! Хлопнула закрывающаяся дверь и пацаны побрели дальше по подъезду.

— Какая же он собака? Это же щеночек еще! — недоуменно высказался один. Потом еще много раз звонили дверные звонки, хлопали двери и орали люди. Никому не были нужны щенки. А будущее, когда на улице минус сорок, у них было одно, замерзнуть насмерть на первом этаже холодного подъезда.

Собственно оттуда и несли свою живую ношу эти два пацаненка, оставив на месте коробки со щенками два школьных рюкзака, чтобы они не мешали ходить по квартирам.

Через час осталась одна квартира, алкоголика Сашки. Ее специально оставили на потом, потому что Сашка был мужик нехороший, с тяжелым характером и взглядом как у волка. Да и не сказать, что совсем алкоголик, но пахло перегаром он него постоянно.

И еще он был совершенно непредсказуемый в своих поступках. Поэтому пацаны вполне справедливо оставили его в качестве последнего места посещения, предполагая, что за щенков они не только услышат десятиэтажный мат, но и еще могут по шее получить.

Сашка не любил людей, а люди не любили Сашку. Но была между ними одна разница. Сашка не боялся людей, а люди его опасались. Да и как не опасаться здоровенного, небритого мужика, вечно пьяного, который смотрит на тебя взглядом вурдалака?

— Дыц-дыц… — Осторожный стук в дверь показал, что надежда пристроить щенков угасла почти совсем. И еще он показал, что звонок не работает. За дверью раздался хриплый мат, что-то упало, встало, и дверь открылась.

— Ну?! — рявкнуло перегаром страшное лицо, — Чо надо?

Пацаны, которые от страха и так дрожали коленками, теперь вообще забыли, что хотели сказать и зачем пришли. Молча и с непередаваемым ужасом они смотрели на огромное, злобное тело и даже думать боялись, что сейчас будет.

— Это… Вот… Вам не нужно? — дрогнувшим голосом залепетал тот, который нес коробку. А первый, предполагая, что сейчас будет, просто зажмурил глаза, понимая, что убежать они уже не успеют. Но желание спасти щенков победило страх, — Возьмите. Пожалуйста. А то они умрут.

Сашка посмотрел на пацанов, потом в коробку и медленно протянул к ним свои волосатые, немытые ручищи. А потом случилось страшное. Страшное было в том, что дети поняли одну простую истину, что не тот хороший человек, кто хорошо выглядит снаружи, а хороший тот, кто хороший внутри.

И пусть он трижды алкоголик, грубиян и асоциальный элемент. Сашка забрал себе всю коробку со щенками. Целую неделю мы встречали его несущего в пакете то молоко, то какую-нибудь вкусняшку из зоомагазина, то еще что-то.

А потом он возле автобазы, где работал сторожем, построил вольер и переселил лохматых жильцов туда. И теперь это уже не пищащие щенки, а вполне серьезная и, главное, послушная стая охранников.

Сашка лучше не стал. Все так же пьет, дышит перегаром и злобно смотрит на людей. И только у дворовых пацанов он теперь пользуется непререкаемым авторитетом и уважением. А если кто не знает, то уважение дворовых хулиганов ой как трудно заслужить.

ЛУЧШИЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

Я работаю в круглосуточной аптеке. Однажды поздно вечером к нам зашла молодая пара. Оба были в дешёвой, но чистой одежде. Женщина, судя по животу, вот-вот должна была родить. За ними в аптеку вошёл мужчина. Женщина с мужем подошли к стеллажу с товарами для новорождённых, но, смотря на цены, с сожалением вздохнули. Они выбрали упаковку самого дешёвого обезболивающего и спросили, можно ли его принимать беременным.

— Да, можно, — ответил я. — А на что вы жалуетесь?

— Я сильно кашляю, из-за чего боль в спине становится невыносимой и мне сложно заснуть — ответила женщина.

Пока я выбирал более подходящее лекарство, её муж сказал:

— Простите, что беспокоим вас, просто я недавно потерял работу, мы действительно не можем позволить себе что-то более дорогое.

— Понятно, — ответил я. — У меня тут есть кое-какие товары с повреждёнными упаковками, и я уже не смогу их продать, так что будет вам от меня небольшой подарок.

И я принёс им четыре баночки хорошего сиропа от кашля, три пачки обезболивающего, пояс для беременных и несколько упаковок подгузников. Муж с женой расплакались, когда всё это увидели.

— Ещё раз спасибо! — сказала женщина.

Вдруг мужчина, который зашёл в аптеку следом, обратился к её мужу:

— Простите, но я услышал, что вы недавно потеряли работу…

— Да, я компьютерщик.

— У меня есть компьютерный магазин, и мне как раз нужен хороший специалист. Вы сможете приступить к работе завтра?

Видели бы вы, сколько слёз радости было! А через неделю эта молодая женщина пришла к нам в аптеку со своей новорождённой дочерью, принесла мне домашние кексы и ещё раз поблагодарила за помощь. Это был лучший рабочий день в моей жизни!

УЖИН

Как-то разговорились с дедом по душам, и я у него спросил: «А какое самое лучшее вино ты пил?» Он ответил: «Да не помню я… А вот самый лучший ужин и самый лучший чай я запомнил на всю жизнь.

В конце января 1944-го выписали меня из госпиталя. Я в Свердловске после ранения лежал. Меня, естественно, на формирование отправляли, но я упросил пару дней, чтобы родителей с сёстрами навестить. Они примерно в 250 километрах от Свердловска, это около станции Лопатково, в эвакуации жили. Отец кузнецом работал в мастерской при колхозе, делал сани и лыжи для фронта. Работа тяжёлая, зарабатывал мало, но не жаловался.

Родителей я не предупредил, что приеду. Да и как предупредить-то? Купил на рынке платки для сестёр и матери, шапку отцу. И на поезде доехал до дома, благо от Свердловска поезд шёл. Приехал и ужаснулся. Все ободранные, одёжка — заплата на заплате. Халупа — одна комнатушка, потолок головой задеваешь, а они в ней вчетвером живут. В хате холодно (дрова экономили), а главное, еды почти нет, лишь несколько картофелин, чуток крупы и полбуханки хлеба. «Зачем эти тряпки вёз, лучше бы хлеба купил» — расстроился я.

— Я же вам 40 процентов от оклада отсылаю! — говорю.

А они мне:

— Так что на них купишь? Цены, сам знаешь, какие. Да и всё мы сестре твоей в Свердловск отсылаем, она студентка, ей нужнее.

Вижу, отец места не находит. Кузнец, хозяйство всю жизнь вёл, а тут даже сына, который из госпиталя выписался, накормить нечем. Потом собрался и ушёл куда-то. Вернулся через час, но счастливый.

— Я к председателю колхоза ходил. Сказал, мол, как же так, сын-орденоносец приехал с фронта. Что я ему на стол поставлю, чем кормить буду? Председатель покряхтел и выписал мне целых три кило сахарной свёклы.

Мать так и засияла от радости. Наварила супа, ну а хлеба у нас полбуханки было. Господи, какой же вкусный был ужин! А потом мы чай пили почти всю ночь. Все вместе, под одной крышей. Будто и войны не было…

А на утро я уехал. Мать, провожая, сказала: «Ты вернёшься!» И я обещал: «Вернусь!» И слово своё сдержал. Правда, увидел я семью снова лишь в конце 1946-го.

Вот, внучек, сколько с тех пор ужинов я съел, сколько чаёв испил, a ничего более вкусного так и не было. А ты говоришь, вино...»

«ПОМОГИТЕ НАМ ДОЖИТЬ!»

Отец Василий — человек везучий. Куда ни пойдёт, обязательно найдёт что-нибудь интересное. Вот в прошлом году осенью шли мы на станцию, на электричку. Смотрим — недалеко от платформы под лестницей сидит бабулька. Сама маленькая такая, совсем крошечная, да ещё и горбатая. Личико острое, сухое, как коряжка, а глаза огромные, на пол-лица, и синие-синие. Я подумала сперва, что это из-за очков глаза кажутся в два раза больше. Присмотрелась, а в очках только одна оправа, стёкол нет.

Когда мы подошли ближе, то заметили, что бабулька не одна, а с маленькой кудлатой собачонкой. И у той глазища громадные, только не синие, а красные от старости, да и слезятся. Бабка её в платок закутала, прижимает к себе, как младенчика, а сама дрожит в какой-то рванине и улыбается. Не вымученной какой-нибудь, а такой хорошей, мечтательной улыбкой, как будто она не на платформе заплёванной милостыню просит, а сидит где-нибудь в ложе бенуара и слушает арию Каварадосси в исполнении Лемешева. Перед ней баночка стоит для подаяния и от руки написанная табличка: «Помогите нам дожить!»

Отец Василий подошёл, посмотрел на всё это, сунул ей в баночку сотенную бумажку и говорит так ехидно:

— И до чего же ты, милая, хочешь дожить? До Страшного суда? Или, может, до повышения пенсии?

А бабка ему:

— Как до чего? До смертного своего часа, до чего же ещё?

Отец Василий хмыкнул:

— Ну, до этого-то мы все доживём, ни один не пропустит, это ты не сомневайся.

— В том-то и дело, что не все. Господь всякому определил свой час, только не всякий до него доживает. И я боюсь, что мы с Жозефиной не доживём, это очень непросто в наше время. А так бы хотелось дожить! Потому что своей смертью умирать легко, а чужой — трудно.

Отец Василий вроде бы немножко удивился и спрашивает:

— А от чего, как ты думаешь, люди не своей смертью умирают?

Она говорит:

— Да от разных обстоятельств. От болезней, от немощей всяких, от голода, от несчастных случаев… Да мало ли от чего.

Отец Василий всё не отстаёт:

— А своей смертью, — спрашивает, — от чего умирают?

— Как от чего? От радости. Как Господь в положенный час за твоей душой придёт, тогда она обрадуется и сама к Нему навстречу вылетит, ты и не услышишь.

Отец Василий задумался, за бороду себя подёргал и говорит:

— Ты, мать, ставишь меня в безвыходное положение. У меня в церкви уже два человека торгуют свечками и третий там ну ни к чему… Ладно, пойдёшь ко мне в храм свечки продавать?

Бабка и раньше-то вся незнамо от чего светилась, как лампадка, а после этих слов глазища ещё больше распахнула. Заулыбалась, засияла так, что смотреть стало больно. Мы её прямо с платформы и забрали. Вместе с Жозефиной. Правда, с этой Жозефиной у нас потом возникла проблема, потому что Елизавета Васильевна (так звали бабушку) ни в какую не хотела с ней расставаться. А в церковь с собаками нельзя. Пришлось нам Жозефину замуж выдать. Не за Наполеона, конечно, за Пантелея местного… Он тоже старичок и, в общем, не возражал против такого расклада. И вот, пока Елизавета Васильевна в церкви, Жозефина в будке у Пантелея её дожидается. Умора! В общем, всех устроил отец Василий. И не прогадал. С бабой Лизой у нас так торговля пошла, просто песня. Все образки старые, залежавшиеся, которые никто не брал, брошюрки разные, крестики, платочки — всё расходилось на ура. Я даже объяснить не могу почему.

А этим летом выхожу я как-то из церкви, смотрю — баба Лиза сидит на скамейке. На спинку откинулась, руки на коленях сложила, глаза закрыла… И лицо такое молодое-молодое, радостное, спокойное, что у меня сердце оборвалось. Тут-то я всё и поняла. И заплакала. Подхожу к ней, трогаю за руку, а рука уже холодная… Я как зареву во весь голос! А баба Лиза открывает глаза и говорит: «Лена, что ты? Что с тобой?» А я всё реву, не могу остановиться. Потом кое-как взяла себя в руки, говорю ей, мол, так и так, у вас, баба Лиза, лицо такое радостное было, что я подумала, вы уже умерли… А она говорит: «Что ты, Леночка, Господь с тобой! Разве радость только затем нужна, чтобы от неё помирать? Она и для того, чтобы жить, тоже очень даже годится!»

РАССВЕТ

В детстве я часто отдыхала у бабушки с дедушкой. Мне было года четыре, когда я впервые услышала от них: «Надо встать досвита». Что это такое, я не знала, поэтому попросила дедушку объяснить мне, кто этот таинственный «досвит». Дедушка долго смеялся, а потом сказал, что «вставать досвита» означает просыпаться до рассвета. У меня тут же возник второй вопрос: «А что такое рассвет?» Дело в том, что окна в моей спальне на ночь закрывались ставнями, чтобы ребёнку солнце спать не мешало. И ребёнок спал. Иногда до 11 утра. А тут вдруг оказалось, что есть какой-то таинственный рассвет, о котором знают все, кроме меня.

Я стала уговаривать дедушку, чтобы он показал мне этот рассвет. С бабушкой разговаривать на эту тему было бесполезно, ответ всегда был один: «Не морочь мне голову». А дедушка согласился! Но честно предупредил, что разбудит меня рано. Очень рано. Я была готова на всё, ведь меня ждал неизвестный рассвет…

На следующее утро дедушка, как и обещал, поднял меня ни свет ни заря. Мы сели на пороге, он укрыл меня полой меховой безрукавки и показал, куда нужно смотреть. Бабушка отправилась доить корову, буркнув нам по пути: «Что малый, что старый — оба дурные, прости, Господи!»

И вот я сижу, почти не моргая, смотрю на небо. В тишине слышно, как струйки молока звонко разговаривают с ведром, как под стрехой копошатся в гнёздах воробьи. Их так много, что кажется, будто это рой пчёл, только очень больших. И вдруг небосклон начинает меняться! Нежно розовеют облака, всё вокруг светлеет. Там, за горизонтом, что-то происходит. Что-то очень необычное. И вдруг, откуда ни возьмись, всплывает огромный медно-красный диск несказанной красоты! От восторга я почти не могу говорить и только шепчу: «Дедушка, что это?..» — «Это рассвет, Веруня!»

Бабушка уже подоила корову и наливает мне в кружку парное молоко. А я не люблю парное молоко, мне кажется, что оно живое. Не могу его пить. До сих пор не могу. Но кружка... Она была большая, с толстыми стенками и ручкой, похожей на половинку толстого бублика. На белом фоне были разбросаны редкие ягоды и листья земляники. Из такой красавицы можно было и молоко ненавистное выпить.

Уже давно нет в живых ни дедушки, ни бабушки. И того дома, в котором они жили, тоже нет... А в моей памяти навсегда остался восход, подаренный мне дедушкой, и кружка с парным молоком...

МАША

Первый раз я встретил Машу, когда ей было 12. Тогда я работал мастером в небольшом салоне с витражными окнами. Они выходили на улицу, и прохожим был виден практически весь парикмахерский зал. Постепенно мы стали замечать, что ежедневно маленькая девочка стоит перед салоном и с интересом наблюдает за всем, что происходит внутри. А там обычно кипела работа: стрижки, окраски, причёски… В салоне работали хорошие мастера старой закалки.

Как-то в обед, возвращаясь из магазина, я вновь увидел ребёнка, прильнувшего к окну. Стояла зима, а Маша была одета в тоненькое старенькое пальтишко, которое было ей явно велико. Девочка стеснялась и сопротивлялась моему предложению войти, я же просто взял её за руку и завёл в салон. Посадил на диван для клиентов, налил чаю и пошёл работать. Маша просидела у нас до вечера, а уходя, спросила, можно ли ей прийти завтра.

Так Маша стала нашим регулярным посетителем. Позже мы узнали, что у неё неблагополучная семья, родители алкоголики, есть младшие брат и сестра, забота о которых часто ложилась на хрупкие плечи девочки. Маша приходила к нам каждый день после школы. Сначала она просто сидела и наблюдала, как все работают. Потом стала помогать: подметала остриженные волосы, приносила клиентам чай… От денег она отказывалась, но мы ей объяснили, что любой труд должен быть оплачен.

Через год Маша была нашим неофициальным ассистентом. Она мыла голову клиентам, могла нанести краску, высушить волосы. Её помощь была очень кстати, так как людей записывалось много, а с Машей я мог легко обслуживать трёх посетителей одновременно. Когда народу было мало, Маша возилась с головой манекена, придумывая немыслимые причёски.

Маша была влюблена в парикмахерское искусство. Она всем интересовалась и всё впитывала, как губка. Я подарил ей свои старые ножницы и сказал, чтобы приводила друзей и стригла их. Она тут же умчалась и через час вернулась с подружкой. Выделив им место в уголке, я ушёл работать, а Маша принялась стричь. Через три часа у подруги было идеальное каре, волосок к волоску, не к чему придраться. Весь салон был удивлён.

В 13 лет Машу оформили в нашем салоне как ученицу, оборудовали ей рабочее место и стали давать стричь пенсионеров. Вначале на каждую стрижку она тратила по два с половиной часа, а через полгода стригла за час. Бабушки к ней записывались на неделю вперёд. Потом стали приводить дочек и внучек. Со временем Маша научилась красить, делать причёски и макияж.

Сейчас Маше 29. Она уехала в другой город, вышла замуж, родила дочку. Работает в очень хорошем салоне. Мы с ней крепко дружим и регулярно общаемся. Я рад, что когда-то не прошёл мимо этой девочки, ведь наша встреча в корне изменила её жизнь.

ПИСЬМО ДЕДУ МОРОЗУ

Валя — внук моих давнишних друзей. Ему скоро восемь, а он вполне серьёзно верит в Деда Мороза.

За неделю до Нового года спрашивает маму:

— А Дедушка разбирается в игровых приставках? Поймёт ли он, что мне нужно?

Запрос ребёнка её сильно озадачил.

— Валик, ты посмотри, как ты живёшь! Ты всегда сыт, хорошо одет. У тебя много игрушек, даже свой телефон есть. А ведь у многих детей игрушек нет вообще. Они голодными ложатся спать и конфеты едят очень редко, только когда их кто-то угостит. Подумай: справедливо будет, если тебе Дед Мороз подарит дорогую приставку, а другим деткам только по конфете?

На этом разговор закончился.

Накануне Нового года родители Валика увидели под праздничной ёлочкой письмо Деду Морозу. Развернули красочный листок, начали читать и замерли: «Дорогой Дедушка Мороз. Меня зовут Валик, мне семь лет. Мы живём хорошо, у меня всё есть. Прошу тебя сделать так, чтобы у всех детей тоже всё было, чтобы они ели конфет столько, сколько хотят. А я обещаю тебе, что буду хорошо учиться».

СПАСИТЕЛЬНИЦА

Был погожий зимний денёк. В парке возле пруда гуляли взрослые, играли стайки тепло одетых ребятишек. Тут же между ними бесцельно болталось несколько бездомных собак. В какое-то время одна из них остановилась у группки женщин, наблюдавших за своими внуками, и стала громко лаять, очень настойчиво и как бы увлекая за собой. Некоторое время никто не обращал на неё внимания, но животное вело себя так странно, что, в конце концов, люди решили посмотреть, в чём же дело, и пошли за этой собакой в дальний угол парка.

Там, на берегу пруда, не было никого, только в воде у берега бултыхалась фигурка ребёнка лет четырёх. Комбинезончик малыша вздулся на воде и не давал ему утонуть. Но ребёнок барахтался лицом вниз и, похоже, силёнки его заканчивались. На крики женщин с ближайшей стройки прибежали рабочие и вытащили малыша, которого не усмотрел заигравшийся старший брат.

Спасительницу забрала к себе семья из ближайшей деревни, которая позже дала знать местным газетчикам, как заботится эта собака о хозяйских детях, провожая ребят в школу и ревниво охраняя их в играх на улице.

КОТЛЕТА

Вспомнил, как мама рассказывала о своей карьере. Точнее о том, почему подающий надежды молодой специалист (мама) променяла должность и перспективы в одной конторе на должность буфетчицы при столовой в другой, с втрое меньшим окладом.

В 90-е стали задерживать зарплаты, и месяца через три денег не стало совсем. Отца уже не было, занять не у кого, перспектив ноль. А мы с сестрой есть хотели каждый день. Кто помнит поймёт, кто не застал - и слава богу. Рассказывала: уложит нас спать, а сама ревет в подушку, чтобы нас не разбудить.

Одна её подруга предложила ей вакантную должность при столовой, денег живых там тоже не было, но она могла принести с работы гарниры или даже суп! С излишками мяса и котлет там было строго, их лично пересчитывал шеф, и на следующий день они реализовывались повторно.

До сих пор помню, как обожрался макаронами. Можно было съесть сколько хочу. А ещё мне сказали, что и дальше тоже так можно будет. Дико сейчас звучит, но ребёнку казалось праздником.

В пятницу мама приносил суп, так как на понедельник почти ничего, кроме второго в столовой не оставляли. И там было мясо, иногда. А иногда просто запах, но все же.

Раз шеф был в отпуске, и его зам разрешила забрать маме две котлеты. Более странных пирожков я до этого не видел. Но как же это было вкусно. Мама разделила по пол котлеты мне и сестре, вторую так же на следующий день. Я не мог дождаться следующего дня, чтобы съесть ещё. Сама она отказалась. Сказала, что не ест котлеты. Я ещё думал, какая мама глупая, такую вкоснотищу и не ест.

На следующей недели после выхода шефа он спросил у меня как я, как школа. Дядька был хороший, я с ним играл иногда. Он мне даже подкидывал, то пирожок с яблоком, то печеньку. Так я при всех ему со всем своим детским восторгом рассказал про котлету. Все чего-то притихли, мама стояла красная. Щеки пылают, вот-вот разревется. Даже своим детским умом я понял, что чет не то сказал, и тоже притих.

Будь мир чуть похуже, все могло быть плохо. Но в итоге, маму не выгнали, но всем ещё раз объяснил, что при выходе есть контроль и если кого-то поймают с мясом или субпродуктами из него разгонят всех, и шефа тоже. Такая вот логика. А мне он предложил помогать по кухне после школы. Овощи почистить, посуду помыть. За котлеты. Одна из лучших моих работ. Потом и сестра подтянулась. На тот момент мне было лет 7-8.

Мама говорила, что никогда не жалела о смене работы, но есть у меня по этому поводу сомнения, ведь котлеты-то она ест. Спасибо, мама!

УЧИТЕЛЬНИЦА

Шёл 1998 год. Я перешла в пятый класс. Семья наша жила очень и очень скромно. В декабре мама попала в больницу. Ей сделали операцию. Отец присматривал за мной и младшей сестрёнкой. Помню, как-то приготовил нам гречневую кашу с тушёнкой. Это был кулинарный шедевр. По крайней мере, нам так казалось. Ведь из продуктов у нас всегда были только картошка и макароны. О фруктах и сладостях мы даже не мечтали. Если в школе меня угощал кто-то конфетой, я приносила её домой и делила на две равные части — мне и сестрёнке.

Пока мама лежала в больнице, я старалась всё делать по дому: убирала, мыла посуду, стирала. Это сейчас складываешь бельё в машину автомат, нажимаешь кнопочки, а через час вытаскиваешь чистое и практически сухое бельё. У нас в те годы была машинка «Белка-10М». В неё наливалась вода, опускался водонагреватель, потом она с шумом и брызгами крутила бельё. После я выполаскивала его в ванне с ледяной водой. И долго отжимала своими худыми ручками, красными от холода.

Ближе к Новому году в школе все ждали праздника, подарков, а я мечтала, чтобы мама поскорее выздоровела. Мы очень скучали и боялись, что она не вернётся. Классная руководительница объявила о родительском собрании. Папа на него не пошёл. Может, из-за работы, а может, потому что нужно было сдавать деньги на ремонт, на новогодние подарки… А денег не было. Совсем. На работе давали какие-то талоны. Можно было прийти в магазин при заводе и выбрать товар: обувь, одежду. А потом уже с покупками пойти на базар и обменять всё это добро на продукты.

Классная подошла ко мне на следующий день и с укором спросила, почему моей мамы не было на собрании. Я посмотрела на неё и расплакалась. Мне стало стыдно, я сказала, что мама в больнице, и быстро ушла в класс. На следующей перемене учительница позвала меня в свой кабинет. Вытащила из стола подарочный пакет с нарисованным Дедом Морозом в санях. Пакет был завязан ленточкой. Не помню, что она говорила и что я отвечала. Это было очень неожиданно.

Счастливая, я прибежала домой и открыла пакет. В нём были разные конфеты: и шоколадные, карамели, и даже с вафлей и орехом. Мы с сестрёнкой съели парочку, а остальное убрали в холодильник. Решили, что съедим, когда маму выпишут из больницы.

Через пару дней мама приехала домой. А я узнала, что такой же пакет с конфетами получил ещё один ученик из нашего класса. Его воспитывала одна мама, отца у него не было.

До сих пор с теплотой вспоминаю ту учительницу. Наталья Леонидовна, спасибо вам!

ДОБРЫЕ ИСТОРИИ

***

Сегодня мой папа пришел домой с розами для мамы и меня.

— В честь чего? — спросила я.

Он сказал, что некоторые из его коллег сегодня жаловались на своих жен и детей, а он им не смог составить компанию.

***

Сегодня я спросил у деда совета, как завести отношения, и он ответил:

— Честно говоря, перед тем как я познакомился с твоей бабушкой, я разочаровался. Пытаясь найти подходящую женщину, я просто старался стать полезным человеком. И именно тогда ко мне подошла твоя бабушка и сказала: «Привет».

***

Сегодня на наш 50-летний юбилей свадьбы. Мой муж достал старый конверт и протянул мне любовную записку, которую он написал мне ещё в 7-ом классе.

***

Моей дочери было 28 лет, пожарный спас ей жизнь, когда вынес из горящего здания. В процессе он повредил ногу, и врачи сказали, что он больше никогда не сможет нормально ходить.

Вчера он положил свою трость и медленно повел мою дочь к алтарю. Лучшего мужа для своей дочери я не желала.

***

Сегодня, после того как мы все наблюдали, как наша бабушка задувала 100 свечей на торте, она подняла глаза, посмотрела на всех нас, 27 членов семьи, и сказала:

— Вы — моя семья. Я очень горда быть частью вашей жизни!

***

Сегодня я проходила мимо женщины с двумя собаками. Одна собака была без ноги, но они обе хромали. Я спросил, что случилось. Хозяйка улыбнулась и рассказала, что одна собака потеряла ногу, когда защищала вторую, и теперь вторая хромает из-за того, что она благодарна ей.

***

Сегодня, играя со своей 20-месячной дочерью, я делала вид, что сплю. Она накрыла меня одеялом, похлопала по спине, а затем поцеловала нежно в губы. Это именно то, что я делаю, когда сама укладываю её спать.

***

Моя двухлетняя дочь, которая не умела плавать, упала в бассейн. Я был на кухне, и, когда подбежал, дворовая собака уже вытаскивала её из бассейна, аккуратно зажав платьишко ребенка в зубах. Теперь у нас есть собака!

Источник: "Однако, жизнь!" № 9-10/2017г.

Поделиться: