Как смакование суицида в соцсетях множит самоубийства

В этот день, 22 марта, 187 лет назад скончался выдающийся немецкий писатель и мыслитель Иоганн Вольфганг Гете. Но речь ниже пойдет не о его гениальном наследии, а о негативных последствиях одного из его бессмертных произведений – «Страдания юного Вертера». Имя лирического героя за последние 40 лет стало нарицательным, причем не в литературных кругах, а среди ученых-социологов и криминологов, занимающихся изучением проблемы суицида несовершеннолетних. Последние несколько лет в России виновными за часть этих трагедий считались администраторы так называемых групп смерти. С ними ведется борьба, что снизило количество случаев детских самоубийств. И тем не менее такие трагедии продолжаются. Откуда мы узнаем об этих ужасах? Из пабликов в соцсетях, которые освещают без купюр такие трагедии благодаря добровольным помощникам на местах, снабжающих админов фотографиями и чудовищным видеоконтентом. Связь между публикациями с подробностями чужой трагедии и новыми суицидами давно доказана. О феномене, получившем название «Синдром Вертера», в материале «Известий».

Сентиментальный роман Гете «Страдания юного Вертера», повествующий о душевных терзаниях главного героя из-за любви с последующим суицидом, стал едва ли не самым популярным произведением писателя. Но широкое распространение романа, прославившего автора, обернулось волной суицидов по всей Европе среди прочитавших его молодых людей. «Эффект Вертера» оказался настолько страшным и масштабным, что в нескольких странах книга была запрещена.

Эпидемии самоубийств случались и задолго до Гете. В древнем Карфагене во время таких подражательных суицидов среди девушек власти пошли на то, что выставляли тела покойных голыми на всеобщее обозрение.

На Западе, где принято тщательно анализировать нелепые и бессмысленные смерти налогоплательщиков, неоднократно проводились фундаментальные исследования этого феномена. На их основе около 40 лет назад были разработаны практические программы и руководства для предприятий и органов власти.

Одним из первых связь между самоубийством, его широким освещением в обществе и последующими суицидами пытался осмыслить французский социолог Эмиль Дюркгейм. Он согласился с мнением о том, что добровольный уход из жизни может подтолкнуть к такому шагу других. Но это, по его мнению, касается лишь близких погибшего.

Однако самое заметное и объемное исследование на эту тему провел американский социолог Дэвид Филлипс из Калифорнийского университета. Он на протяжении семи лет изучал связь между самоубийствами и публикациями о таких происшествиях в прессе. Для этого пришлось проанализировать суицидальную статистику с 1947 по 1968 год в США и Великобритании. Он также ориентировался на публикации о самоубийствах в таких массовых американских изданиях, как The New York Times, Chicago Tribune и London Daily Mirror. Он подсчитал, что в течение двух месяцев с момента широкого освещения самоубийства число новых суицидов возрастало в среднем на 58 случаев в пределах региона огласки. Разумеется, писали не о каждой трагедии.

Таким образом Филлипс опроверг предположение Дюркгейма и доказал закономерную связь между одним широко освещенным суицидом и чередой последующих. Статистика говорила о том, что круг «зараженных» выходит далеко за пределы знакомых и друзей, в отдельных случаях – за пределы страны. Такие трагедии случаются при суициде известных на весь мир личностей – актеров, музыкантов.

Любопытно, что поначалу серьезные ученые игнорировали эту амбициозную теорию, но с годами она нашла свое подтверждение, в том числе практическое.

Случайности не случайны

Еще одно шокирующее наблюдение, которое вывели последователи Филлипса, касается техногенных катастроф – автомобильных аварий, крушений самолетов. Статистически их также фиксировалось больше после публикаций о самоубийствах. Исследователь предположил, что речь могла идти о своеобразном самоуничтожении.

Австрийский психолог из Медицинского университета Вены Бенедикт Тилль говорит о том, что эффект бывает особенно сильным, если суицид описывается детально или если предметом для публичного обсуждения становятся мотивы самоубийцы. Чаще всего сложные запутанные отношения укладываются в несколько предложений журналистов – неудачный брак, долги и тому подобные «простые» формулировки. «Всё это имеет довольно значительный потенциал для идентификации с самоубийцей», – говорит ученый, специализирующийся на изучении феномена, немецкому изданию dw.com.

Человек, у которого всё прекрасно в жизни, даже после прочтения подробной новости едва ли задумается о том, чтобы наложить на себя руки; но другое дело, когда заметка или репортаж попадается на глаза тому, кто переживает так называемый «процесс суицидального развития», поясняет Тилль. Как раз для таких несчастных новость может стать последней каплей.

Запрет в законе

В России запрет на детальное описание суицидов появился одним из последних. Причем в стране не проводились какие-либо глобальные исследования этой проблемы, меры регулирования были приняты исключительно с оглядкой на зарубежный опыт. А стоило бы – Россия занимает одно из первых мест в мире по среднему показателю суицидов подростков на плотность населения.

Первые данные об «эпидемиях суицидов» в Российской империи появились в 1860-х, в это время журналистика пошла в массы и одновременно появились статистические комитеты. Пресса активно интересовалась и освещала случаи добровольного ухода из жизни, всячески будоражила умы читателей этой темой. Особенно в начале XX века. Одна из публикаций говорила, например, о 16 последовательницах девушки, наложившей на себя руки у водопада. Подражательницы издалека приехали на указанное в одной из заметок место происшествия и там кончали с собой. Трагедией в 1912 году обернулась бесчеловечная газетная утка о существовании в одном из городов «Лиги самоубийств» – читатели безрезультатно искали организацию и забросали редакцию письмами с вопросом, где они могут умереть в кругу единомышленников. Тема освещения суицидов была под запретом в Советской России – сообщались лишь редкие трагедии за рубежом через призму недостатков западного режима.

В 2012 году цифра была катастрофической – мы были в лидерах по количеству самоубийств. В Европе, например, дети кончали с собой в три раза реже. А в 2015 году глава Следственного комитета Александр Бастрыкин выступил с шокирующим сообщением о резком росте самоубийств несовершеннолетних.

«Детские самоубийства захватили страну. И влияет на это тот же самый интернет, как показывают итоги наших расследований», – сказал тогда глава СКР. По его словам, только за 5 месяцев 2015 года число таких трагедий возросло почти на 30% (по сравнению с аналогичными данными за прошлогодний период).

Одной из первых мер реагирования общества на нацугрозу стало распространение рекомендательного письма к СМИ. Там были изложены некоторые факты о печальных последствиях журналистских статей. Документ был опубликован в июне 2016 года.

Авторы письма, а это представители ведущих медицинских вузов, признанные эксперты в области психологии, педагогики, массмедиа, указали, в частности, что проведенные в США, Австрии, Германии, Венгрии, Австралии, Японии исследования доказали ряд специфических характеристик журналистских репортажей, которые «могут усиливать контагиозность суицидальных действий и влиять на увеличение так называемых кластерных суицидов».

Заграничные специалисты выявили опасные приемы подачи новостей о самоубийствах, говорится в письме: размещение репортажей на первой полосе, использование крупного шрифта в заметке, дополнение публикации фотографиями с места событий и другие особенности.

Ссылаются авторы письма и на мнение Всемирной организации здравоохранения, эксперты которой считают широкое освещение в прессе фактором, подталкивающим «уязвимого» человека к совершению суицида.

Рекомендации были подкреплены запретом Роскомнадзора. Стоит отметить, что ограничения были встречены в штыки отдельными изданиями. На эту тему неоднократно иронизировали. Например, подставляя вместо ключевых фраз, описывающих механизм самоубийства, слово [роскомнадзор].

Однако аналогичные запреты давно действовали в западном медиапространстве. К слову, в Германии приняты определенные меры, касающиеся освещения суицида в средствах массовой информации: в своде правил для журналистов есть посвященная этому глава, которую помогали разработать специалисты. К этому привел прокат в телеэфире в 1981–1982 годах сериала «Смерть студента». Эффект подражания прослеживался в течение 70 суток после демонстрации каждой серии. Ученые выявили закономерность, что подражателями были в основном тинейджеры (15–19 лет), тогда как среди взрослых роста суицидов не последовало. Так была еще раз подтверждена идея того, что подражатель отождествляет себя с героями фильма. «Эффекты имитации оставались обнаруживаемыми в течение более длительных периодов в группах, наиболее близких по возрасту к модели», – говорится в аннотации к научной статье суицидологов Армина Шмидтке, Хайнц Хефнер.

А в Австрии удалось доказать эффективность запретов описания способа суицида в цифрах. Тревогу забили в столичном метро, которое стало популярным местом для сведения счетов с жизнью. Транспортная компания и органы власти добились временного запрета на освещение таких трагедий, и вскоре их число снизилось в три раза. После чего запрет сделали постоянным.

Еще одна тема, освещение которой прямо связано с частотой суицидов, – эвтаназия. Пять неизлечимо больных пациенток поступили в одну из больниц Польши после неудачных попыток суицида спустя две недели после широкого освещения в СМИ Великобритании отказа властей 42-летней подданной на эвтаназию (она пыталась добиться гарантий непреследования ее мужа за «помощь» в уходе из жизни).

Остались без контроля

И тем не менее тема самоубийств в российском медиапространстве становится всё более заметной. Впрочем, и само медиапространство растет. За счет соцсетей и мессенджеров.

Если раньше невозможно было себе представить жуткие фото жертв суицида в газетах, то сегодня этими иллюстрациями кишат соцсети. Подобными новостями собрали вокруг себя аудиторию в несколько сотен тысяч человек некоторые паблики в соцсетях. Один из них – «Плохие новости» соцсети «ВКонтакте». Его аудитория насчитывает свыше 780 тысяч участников. Там выкладываются фото и видео не только покончивших с собой взрослых, но и детей, детально описываются причины, обстоятельства, этому предшествующие. Формально паблик закрытый, но вступить в него – дело одной минуты для любого пользователя, иначе у страницы не было бы такой аудитории.

«Плохие новости» пользуются популярностью даже у некоторых журналистов, которые заимствуют оттуда информацию для новостей. У администраторов напрочь отсутствуют понятия о профессиональной этике: обезображенные тела детей, подростков, разглашение личных данных о человеке – и все это не в каком-то Даркнете, а в «белом» сегменте Рунета.

Для примера, паблик в красках и с фотографиями с места событий осветил недавний суицид парня на Большой Полянке. Больше 300 тысяч собрал ролик с последними минутами жизни несовершеннолетней, когда она говорит о том, что пыталась покончить с собой. А 16 марта на странице были опубликованы видео, фото и заметка о судьбе 9-летнего жителя Тверской области (340 тыс. просмотров). В публикации утверждается, что ребенок страдал токсикоманией, отчего и скончался на улице. Ресурс просто зациклен на самоубийствах, и, если учесть многочисленные научные исследования на эту тему, складывается впечатление, что страница умышленно делает всё, чтобы расширить круг юных самоубийц.

«Правилами «ВКонтакте» запрещены суицидальные паблики, и их появление можно отнести к случайному стечению обстоятельств либо к тому, что они приравнены к новостным. На месте правоохранительных органов я бы задался вопросом, откуда эти фотографии самоубийств и вся фактура попадает на этот ресурс. Наверное, внутри силовых структур есть кто-то, кто специально ищет и придает огласке такую информацию. Журналистам не всегда удается раскопать такие данные и тем более снимки», – рассказал «Известиям» директор Ассоциации профессиональных пользователей соцсетей и мессенджеров Владимир Зыков.